"НАРОД КРАСНОГО ОБЛАКА"Дж. Хайд
ГЛАВА III. ОТ ЧЕРНЫХ ХОЛМОВ К ЛАРАМИ,1834-1841.
Теперь мы переходим ко времени, когда белые торговцы должны были убить Оглала отправиться жить к реке Платт, и, чтобы понять это событие здесь необходимо привести сообщение о действиях меховых торговцев. В период с 1825 по 1835 г. г. монополию в торговле с Тетонами имела Американская Меховая Компания, управлявшая делами из своего центрального поста-форта Текумсе (позднее форт Пир), в устье р. Бэд. Политикой этой компании была торговля с индейцами, собиравших для нее меха. Хотя она покупала меха и у белых трапперов, но трапперство белых партий на индейских землях на поддерживала. С другой стороны, с 1824 г. генерал Эшли и его партнеры выводили большие партии белых трапперов и, уходя дальше на запад к р. Паудер и в Скалистые Горы, открывали богатые мехами районы, и приносили в Сент-Луис такое количество прекрасных мехов, что другие торговцы могли лишь удивляться их успеху. Эта Компания Скалистых Гор уделяла мало внимания индейцам, старясь сохранять с ними хорошие отношения, и иногда выменивая у них лошадей. Они круглый год находились на природе, ставя лагеря подобно индейцам, и кочуя от реки к реке в поисках хороших для трапперства территорий. Таким образом, в течение нескольких лет появился уникальный тип американца - траппер Скалистых Гор. Эти люди шли большими партиями или группами из двух-трех человек, прочесывали в поисках бобров все укромные уголки гор и равнин, когда была возможность дружили с индейцами, а когда была необходимость - сражались с ними, проявляя невероятную отвагу.
Американская Меховая Компания скоро осознала великую выгоду, котоорую получали трапперы Скалистых Гор и решила заняться новым видом деятельности. Организовав партию трапперов и назначив командовать ею несколльких наиболее предприимчивых лидеров, Компания послала эту партию в гооры. Отправившись по пути трапперов Скалистых Гор, они шли по их следам, преследовали их, куда бы они ни пошли, чтобы узнать их секреты и открывать богатейшие трапперские земли. Их обвиняли даже в натравливании на соперников индейцев. Взбешенная подобной практикой, Компания Скалистых Гор пыталась нанести ответный удар, послав к Верхней Миссури прекрасно обеспеченную товарами экспедицию, чтобы конкурировать с АМК на ее собственной территории, но боолее старая компания держалась Сиу и других племен, и скоро вынудила своих соперников уйти в сторону.
Компания Скалистых Гор теперь реорганизовалась, некотоорые из партнеров ушли от гор и посвятили свое время сбыту мехов и снабжению партий трапперов необходимыми вещами. Они не были настоящими партнерами, а просто имели с КСГ соглашения забирать собранные ею меха и каждый год доставлять к горам необходимые товары. В 1834 г. Уильям Сюбле и Роберт Кэмпбелл решили поставить свои товары к горам, пройдя по дороге Санта-Фе Трейл, так как в это время на Платт находились Арикара и торговцы боялись, что если они подойдут к горам по пути вдоль Платт, то подвергнуться нападению и будут ограблены этими враждебными индейцами. Сильно задержавшись в пути, Сюбле и Кэмпбелл начали опасаться, что прибудут на ежегодное рандеву КСГ слишком поздно; поэтому Сюбле поспешил вперед, но достигнув гор, обнаружил, что КСГ закупила необходимые припасы у других партий, таким образом он и его партнер остались с большим запасом непроданных товаров на руках. Тем временем Роберт Кэмпбелл добрался до устья Ларами Форк и, ожидая возвращения Сюбле, поручил своим людям построить маленький пост он назвал в честь своего партнера - форт Уильям.
Не сумев сбыть товары Компании Скалистых Гор, Кэмпбелл, который был находчивым человеком, решил привести Оглалов из Черных Холмов на Платт, чтобы жить там и торговать у нового поста. В это время Люсьен Фонтенель, возвращаясь с гор, спустился по Платт и достигнув Беллевю, сразу от современного города Омаха, он написал предупреждение своей фирме, Американской Меховой Компании, сообщив о планах Кэмпбелла. Объяснив, что Кэмпбелл намеревается сделать свой пост центром торговли с Сиу и Шайенами, Фонтенель продолжал:” Теперь он посылает своих людей к индейцам, чтобы привести их к р. Платт. На этой реке круглый год можно в изобилии обнаружить бизонов и для торговли здесь может сложиться очень хорошая ситуация.”
Фонтенель и другие лидеры АМК, очевидно, сочли действия Кэмпбелла попыткой украсть их индейцев, потому что их компания так долго контролировала торговлю с Сиу и Шайенами, что считали незаконной любую попытку торговцев-конкурентов иметь дела с этими индейцами. Они уже пострадали, когда между 1826-1829 г. г. братья Бент построили пост на р. Арканзас, поднялись к Черным Холмам и убедили несколько общин Шайенов и Арапахо откочевать на юг и торговать сними.
В 1905 г. майор Пауэлл написал статью о ранней истории форта Ларами и опубликовал ее в Еженедельнике получена от генерала Кэрлина, который служил в форте в ранние дни и этот материал включает утверждение, что по завершении строительства первого поста на Ларами Медвежьему Холму в Черных Холмах, где убедили Бычьего Медведя и сто палаток Оглала откочевать к Платт“ и это был первый раз, когда Сиу появились в данном районе” Проведенные исследования показывают, что Киплин - это К. Е. Галпин (обычно называемый Гиплин), еще торговавший в форте Ларами около 1840г. Позднее он вернулся на Верхнюю Миссури, где продолжал торговать с Сиу в течение многих лет. В честь другого торговца, Джона Сэбилла, были названы рукав Ларами Форк и долина Сэбилл-Хоул. В 1843 г. Сэбилл снова торговал на Миссури, около устья реки Шайен.
Таким образом, в 1834 г. Оглала были внезапно уведены из своего прежнего дома в стране Черных Холмов в новые земли на Северный Платт. Их давние отношения с АМК были разорваны, но Сюбле и Кэмпбелл скоро передали свой пост Компании Скалистых Гор, а этот концерн, обнаружив, что теряет деньги, продал его АМК; поэтому через несколько месяцев Оглала снова торговали со своими старыми друзьями. Пост на Ларами Форк теперь был переделан и получил название форт Джон. Сиу вскоре забыли эти события. В 1870 г. правительство послало к форту Ларами комиссию для Оглала, и во время проходящих советов один из вождей с важным видом начал выговаривать белым людям, какие они невежественные. “Кто построил первый пост на этой земле!” - кричал он. К его удивлению один из седовласых членов комиссии спокойно сказал:” Я построил здесь первый пост.” Это был Роберт Кэмпбелл из Сент-Луиса, который в 1834 г. построил первый маленький пост на месте форта Ларами.
Из истории, рассказанной майором Пауэллом ясно, что осенью 1834 г. Бычий Медведь пришел к Платт с сотней палаток и, так как в тот период численность Оглала оценивалась в 200 и более палаток, вероятно, что сначала на Платт пришла только часть племени. Весной 1835 г. к ним, вероятно, присоединилась большая часть других общин Оглала, так как когда Самуелл Паркер в то лето поднялся по Платт, он встретил там 2000 Оглала - около 200 палаток. Эти индейцы поохотились на бизонов около развилок р. Платт и шли торговать к Ларами Форк. Как известно, в Черных Холмах осталось немного Оглала. Они постоянно отходили к Миссури, где еще в 1865 г. находился их крошечный лагерь.
На земли по Верхней Платт, которые теперь заняли Оглала, притязали Шайены и Арапахо. Многие общины этих двух племен спустились жить к Арканзасу; но в стране Платт еще было несколько их лагерей, и даже в 1855 г. район между развилками Платт был известен как территория Шайенов и Арапахо, хотя и находился в полном владении Оглала.
До отхода к югу Шайены вели оживленную войну с Пауни, земляные деревни которых располагались на Луп Форк реки Платт в восточной Небраске. Скидки Пауни давно зимовали около развилок Платт; земли этого района были их любимыми охотничьими территориями. Здесь у них часто происходили схватки с Шайенами- иногда побеждало одно племя, иногда другое. Незадолго до 1830 г. Пауни перебили целый военный отряд Шайенов и воины этого племени, по своему обычаю, подождали “одну зиму”, а затем ”двиинули Стрелы” против Пауни. Они послали военную тубку во все дружеские лагеря и, когда следующим летом они отправились в страну Пауни, сними было много Арапахо и Сиу. Приблизившись к верховьям Луп Форк, они наскочили на Скиди Пауни и атаковали их. Шайены взяли с собой в бой священные Магические Стрелы, привязанные к концу копья, которое находилось в руках шамана. Какой-то Пауни, страдавший от болезни и желавший умереть, выскочил между шеренгами противников и сел на землю в ожидании смерти, но когда Шайенский шаман подъехал к нему и попытался ударить своим копьем и вырвал его из рук шамана. Затем Пауни бросились в атаку и завладели копьем и прикрепленными к нему Магическими Стрелами. Эта неудача настолько лишила Шайенов мужества, что они и их союзники отказались от боя и ушли; Шайены скорбели и оплакивали потерю своей великой племенной святыни.
Гриннел в “Сражающихся Шайенах” дает хорошее описание этого боя. У меня есть другие сообщения от Шайенов и Пауни. Утверждение в счете зим Брюле, что их племя захватило у Пауни Магические Стрелы не верно. Капитан скаутов Пауни Л, Х, Норт рассказывал мне, что старые Скиди всегда говорили, что их вожди передавали две Стрелы Янктонам на мирном совете, а Янктоны продали или отдали их Брюле. Другие Магические Стрелы еще находились у Скиди несколько лет назад.
Бой с выносом Магических Стрел, вероятно, привлек внимание Тетонов к Пауни, так как с этого момента счета зим постоянно упоминают важные сражения с этим племенем. Главную роль в атаках на земляные деревни Пауни скорее всего играли Брюле, а Оглала, после перемещения на Платт, беспокоили Пауни, когда те приходили на запад в равнины для своей ежегодной охоты на бизонов. К 1832 г. Пауни были настолько истерзаны воинами Брюле, что ушли с Луп Форк и построили новые деревни на южном берегу Платт; но правительство США не желало, чтобы они были там, опасаясь, что они начнут беспокоить торговцев мехами и двигавшихся вверх по Платт переселенцев. Поэтому, спустя несколько лет, правительственные агенты убедили Пауни вернуться на Луп Форк. Индейцы говорили, что им обещали защиту от Сиу, но она ни разу не была оказана.
Часть Пауни еще находилась на Платт, а веррнувшиеся на Луп занималсь строительством новых деревень, когда ранним июньским утром 1845 г., на возвышавшемся над новой деревней (60 земляных жилищ) Пауни гребне появились огромные силы конных Сиу. Масса воинов атаковала деревню вниз по склону, убив нескольких Пауни и захватив несколько лошадей. Затем они отошли к гребню, оставили там свою добычу, перегруппировались и снова помчались в атаку. Многие Пауни, услышав отзвуки боя, прискакали из старых деревень на Платт (в18-ти милях), чтобы помочь своим родственникам. Скиди Пауни, чьи деревни находились около атакованной, укрылись сами и не пришли на помощь другим Пауни. Сиу врывались в деревню, убивали нескольких Пауни, поджигали несколько жилищ и отходили к своему гребню, уводя много захваченных лошадей, затем перегруппировывались и снова нападали. Большинство Пауни укрылись в доме верховного дождя, очень большом земляном жилище, и вырезав в стенах амбразуры, отчаянно сражались против подавляющих сил Сиу. Загоны лошадей, окружавшие это жилище, были полны лошадей Пауни, которых пытались заполучить Сиу, храбро атакуя под дулами ружей Пауни. Здесь погибло несколько воинов Сиу, но друзья втащили их тела на спины лошадей и увезли, не дав Пауни скальпировать их. Этот бой продолжался несколько часов, и, когда Сиу в конце концов ушли с награбленным, Пауни были так сильно напуганы, что побросали своих погибших в зерновые тайники и лощины, собрали кое-какие пожитки и бежали из деревни. Пауни потеряли в этом сражении около 70 человек убитыми, включая Среднего Вождя, другого верховного вождя и Ла Шапелля, переводчика. 30 домов было сожжено, и много лошадей уведено индейцами Сиу.
Когда Оглала переместились к реке Платт, они начали охотиться на бизонов около развилок этой реки и, так как Пауни охотились в этом же районе, между ними тотчас разгорелся конфликт. Как мы видели, Бычий Медведь пришел на Платт со 100 палатками Оглала. Он провел зиму у нового торгового поста на Ларами Форк, а весной спустился по Платт, чтобы поохотиться на бизонов. По пути к нему присоединились еще 100 палаток Оглала. На это время нет сообщений о столкновениях с Пауни. Оглала завершили свою охоту и в июле вернулись к Ларами Форк, чтобы поторговать. Однако на следующую зиму, как сообщают счета зим, у Оглала произошло сражение с Пауни на льду замерзшей Платт и Пауни были разгромлены.
Хорошо известно, что Сиу часто называли Арикара-Пауни (Падани), и в счетах зим имеется много примеров, когда Арикара и Пауни путались друг с другом. В это время, летом 1835 г., все племя Арикара покинуло деревню Скиди Пауни на реке Луп и переместилось к развилкам Платт. Здесь им повстречался полковник Генри Додж и его драгуны. Вероятно Арикара осели в этом районе, чтобы провести зиму, так как нам известен факт, что Скиди Пауни зимовали намного дальше вниз по Платт около Большого Острова (Гранд-Айленд). Сообщали, что этой зимой у Арикара произошла всего одна небольшая схватка с Сиу и, возможно, что бой на льду между Оглала и Пауни в действительности был боем с Арикара. Руфус Сейдж утверждал относительно этого боя, что он произошел около Ясеневой Пустоты на Северной Платт, и Пауни потерпели серьезное поражение и отошли к своей деревне на Кедровом Утесе около современного города Норт-Платт, где они поспешно собрали часть своих пожитков и бежали, стараясь избежать дальнейших атак Сиу. Эта история хорошо соотносится с известными перемещениями Арикара в это время и объясняет, почему они оставили Небраску и скоро появились около деревень Манданов и Хидатса на Верхней Миссури.
Партия Самуэля Паркера, ведомая Люсьеном Фонтелем, прошла Кедровый Утес в июле 1835 г. и не видела там деревни Пауни. Они слышали что поблизости находились Арикара. Я подозреваю, что торговцы, разочарованные, когда полковник Додж не смог атаковать Арикара, натравили на Арикара воинов Оглала.
Оглала начали нападать на Скиди Пауни и спустя несколько лет вынудили их отказаться от старинной привычки зимовать и охотиться около развилок р. Платт. Остальные три племени Пауни охотились на рукавах р. Канзас и Скиди получили разрешение охотиться вместе с ними.
Американский Конь зарегистрировал, что зимой 183701838 г. г. Оглала по имени Красящий-Свои-Щеки-Красным и вся его семья были убиты на Северной Платт индейцами Пауни. Счет зим регистрирует это же событие, утверждая, что были убиты пять Оглала; после этого Пятнистый Конь, племянник Красящего-Свои-Щеки-Красным, пронес трубку войны по лагерям Сиу, пытаясь собрать военный отряд для похода в страну Пауни и отмщения за убийство семьи дяди. Этот набег на Пауни, вероятно, произошел около 1838 г. и счета хим утверждают, что отряд добрался до деревень Пауни, сразился с ними и захватил нескольких лошадей, но по пути домой запасы их провизии истощились и им пришлось съесть лошадей Пауни, которых они вели в качестве трофеев.
На следующие лето Сиу и их союзники пошли на охотничьи земли Пауни на рукавах р. Канзас, где захватили врасплох и нанесли поражение этому племени, убив 80 человек, и потеряв лишь одного. Возможно все произошло как обычно - Сиу наблюдали за Пауни до тех пор пока те не уходили охотиться, давали им выслеживать стада и утомлять лошадей, а затем, когда охотники разбивались на мелкие, убивающие бизонов, группы окружали, а другие гнали обратно в лагерь. Пауни, с которыми находились женщины и дети, были сильно рассеяны по равнине и не могли остановиться до тех пор, пока не достигали лагеря; тем временем Сиу отрезали одну маленькую группу за другой и убивали их. Вот такие данные стоят за простой записью, так часто встречающейся в счетах зим: ”Убили сто Пауни”.
В 1839 г. сам Бычий Медведь возглавлял эту экспедицию и находился по пути домой, когда его отряд встретил на Южной Платт немецкого путешественника Вислеренуса. В его дневниках мы встречаем единственное описание этого великого вождя Оглала. “Довольно пожилой, приземистый и толстый.” О нем говорится, как о хорошем друге белых людей, которого очень любили и уважали торговцы.
По какой-то необъяснимой причине Оглала Бычьего Медведя, включая Киюкса, общину Красной Воды, Истинных Оглала и несколько маленьких лагерей теперь начали охотиться к западу от Ларами Форк, уйдя в равнины Ларами, лежащие около самого верховья Северной Платт. Их охотничьи земли около развилок р. Платт с 1840 г. были заняты Оглалами из подразделения Народа Дыма и несколькими лагерями Брюле, которые тогда начали оставлять свою старую территорию в верховьях реки Уайт и уходить жить к Платт.
В результате этого перемещения Оглала группы Бычьего Медведя тотчас же вошли в конфликт со Снейками (Змеями), населявшими страну к западу от гор и владевшими большими табунами прекрасных лошадей. Эти табуны сильно привлекали Оглала. Северные Арапахо и Северные Шайены, часто кочевавшие около верховий Платт, присоединялись к нападениям на Снейков, а из страны Бигхорн иногда приходили Кроу и совершали набеги на Оглала и Шайенов. Таким образом, Оглала Бычьего Медведя ушли охотиться на равнины Ларами и оказались на спорной земле, на которую приходили военные отряды нескольких племен. Это были хорошие охотничьи угодья, но они пользовались дурной славой - места, где легко возникали осложнения и вскоре Сиу имели массу хлопот.
Совершая набеги на Снейков и возобновив старую войну с Кроу, которую они закончили десять лет назад, Оглала скоро поссорились и с белыми трапперами. В 1840 г. трапперы Скалистых Гор провели свое последнее рандеву; некоторые из них покинули эту страну, другие продолжали трапперствовать маленькими группами. Промысел бобров больше не был выгоден большим компаниям; закончились дни крупных трапперских партий, но многие люди уже не могли жить иной жизнью и оставались в горах, трапперствуя понемногу, а после окончания сезона работы обычно живя в индейских лагерях. Большинство этих людей жили среди Снейков и Кроу. Оглала, совершившие набеги на эти племена, часто видели белых, помогавших их врагам и несли значительные потери, которые приписывали огню трапперов.
Чувство враждебности к белым, сначала возникшее к вставшим на сторону Снейков и Кроу трапперам, быстро распространилось среди Оглала и других индейцев с Верхней Платт, которые вскоре заговорили о том, что надо убить или выгнать из своей страны всех белых за исключением нескольких любимых торговцев. Поведение многих белых было достаточным поводом для таких действий со стороны индейцев. Индейская торговля, как и бобровое трапперство, вероятно, сходила на нет, и год за годом количество торговых постов уменьшалось. Однако в середине этого периода упадка торговли появилось много глуповатых людей, думавших лишь о большой выгоде, извлекаемой из торговли в прошлые годы и эти люди теперь начали конкурировать со старыми компаниями, которые в это время держались только на надежде, что через несколько лет положение может улучшиться.
В 1835 г. маленькое укрепление на Ларами Форк было единственным торговым постом в стране Верхней Платт, но в течение нескольких лет было основано несколько новых постов и Американская Меховая Компания, изначально владевшая монополией на индейскую торговлю этого района, вскоре оказалась втянутой в жесткую торговую войну с конкурирующими компаниями. Как и всегда в борьбе за контроль над индейской торговлей, основным использовавшимся оружием было спиртное. Поначалу продаваемое по высоким ценам, с возрастанием конкуренции спиртное продавалось индейцам бесплатно. Около 1822 г. Оглала уже попадали в торговую войну такого рода на Верхней Миссури и видели десятки своих соплеменников, убитых в пьяных ссорах. Они знали, что спиртное было очень плохой вещью и большинство из них не хотело, чтобы оно доставлялось в их лагеря, но, когда на них давили, они не находили моральных сил, чтобы отказаться. Начавшаяся около 1840 г. борьба среди торговцев держала Олглала, Брюле и Шайенов Верхней Платт в состоянии полной деморализации в течение нескольких лет. В обычное время убийство индейцем Сиу своего соплеменника было редким событием, но когда в лагере появлялось бесплатное спиртное, такие убийства происходили каждый день. Список убийств, зарегистрированный счетами зим и Руфусом Сейджом, ужасен и, без сомнения, рассказывают нам только часть этих грязных историй.
В это время Джон Ричардс, маленький француз, который в более поздней истории Оглала сыграл такую большую роль, впервые появился на сцене. Этот человек, описанный сорви-головой, был первым, кто начал заливать индейские лагеря спиртным; сообщалось, что он котрабандой переправил через границу запасы виски из мексиканских поселений к югу от р. Арканзас. По горным тропам он доставил товар своим служащим - Пратт, Кабаню и Компания - которые тогда имели пост около форта Джон на Ларами Форк, принадлежащего АМК. Получив запас спиртного, Пратт и Кабаню начали спаивать индейцев, быстро отбив торговлю с ними у АМК. Концерн, встав в позу людей с высокими нравственными качествами, послал официальную жалобу правительству США и начал настаивать на посылке к Верхней Платт специального индейского агента, который должен был бы остановить поток спиртного. Затем, будучи компанией старой и мудрой, АМК ухитрилась сделать так, что индейским агентом был назначен один из ее собственных служащих, но когда он прибыл на Ларами Форк, предупрежденные торговцы спрятали свои запасы спиртного, ушел торговать в Черные Холмы, где его путь от лагеря в лагерь был отмечен трупами Сиу, убитых в пьяных ссорах. На Ларами Форк, как только агент повернулся к ним спиной, торговцы вновь достали свои запасы спиртного и возобновили свою деятельность. Поговаривали, что АМК подмешивала в свое спиртное наркотик - вероятно настой опия. Это считалось гуманным, так как такой напиток обычно одурманил индейцев, предотвращая пьяные ссоры и убийства.
Пока лагеря Оглала заливались спиртным, ссора между Бычьим Медведем и Дымом наконец достигла своего апогея. Бычий Медведь был великим вождем, но до некоторой степени тиранов, контролировавшим своих буйных людей, крича на них и не задумываясь вонзая нож в любого, кто не слушал его приказов. Он никогда не платил за жену, беря девушек, которые ему понравятся и давая родителям от ворот-поворот вместо установленной платы. Он не переносил конкурентов, и когда торговцы выдвинули этого толстого и веселого вождя Дыма, и начали подстрекать его на противостояние старому вождю, Бычий Медведь прошел через весь лагерь и, остановившись перед палаткой Дыма, грубо призвал его выйти и сразиться. Никто не появился и Бычий Медведь в ярости ударил ножом и убил любимую лошадь Дыма, привязанную перед палаткой, а затем вернулся к своему собственному лагерю. Оскорбленный Дым не посмел протестовать, но вместе со своими друзьями, среди которых был и молодой Красное Облако, разработал план и стал ждать своего часа.
Осенью 1841 г. их час настал. Старый Бычий Медведь приехал в лагерь Дыма на Пыхтящей Воде, восточном рукаве Ларами Форк, в нескольких милях к юго-востоку от форта Джон, всего лишь с несколькими своими людьми.
В лагере находилось несколько человек из АМК, которые торговали спиртным, и люди Дыма подпоили воинов Бычьего Медведя и втянули их в ссору, выскочил из палатки, чтобы остановить бой и тотчас был застрелен - как говорили некоторые, Красным Облаком. Произошла яростная схватка, в которой были убиты шесть воинов и брат Красного Облака вождь Желтая Палатка и многие ранены.
Фрэнсис слышал эту историю пять лет спустя от белого, который находился в лагере, когда вспыхнул бой. Он датирует это событие ноябрем 1841 г. Современные Оглала почти ничего не помнят об убийстве Бычьего Медведя, которое раскололо их племя на две враждебные фракции и сильно повлияло на них позднюю историю. Доктор Чарльз А. Истман, сам являвшийся метисом Сиу, записал историю, как она была рассказана ему Оглалами в более поздние годы. Повествование доктора Истмана - классический пример слабой памяти этих индейцев. Так он утверждает, что причиной неприятностей было прибытие в форт Ларами генерала Харни, который должен был заключить с Сиу договор. В действительности, в это время его не было в форте Ларами; генерал Харни впервые прибывал в его окрестности через 14 лет после смерти Бычьего Медведя и он приехал туда не для заключения договора. Далее сообщается, что Оглала отказались подписать договор, и тогда генерал Харни подкупил нехорошего вождя “Медвежьего Быка” и последний пытался запугать людей и заставить их согласиться с договором. Тогда отец Красного Облака (к тому времени он давно умер) вышел вперед и бросил вызов вождю, который тотчас же убил его. Затем молодой Красное Облако убил тирана Медвежьего Быка, за что был восхвален людьми, как герой.
Чарльз А. Истман написал книгу “Индейские герои и великие вожди” на основе информации, полученной от стариков Сиу, и она представляет собой демонстрацию ужасно слабой и искаженной памяти, так как почти все даты и утверждения неправильны. Истории начала жизни Красного Облака и других вождей не кажутся правдивыми и, как только их проверяют по достоверным источникам, они оказываются неверными. К примеру, попытка принизить вождя Брюле Пятнистого Хвоста удивительна и, хотя исходит от Сиу, она не выдерживает критики - заявления делаются настолько вызывающе, что ученый им не поверит.
В книге “Запад Альфреда Джакоба Миллера” есть портрет Бычьего Медведя, написанный акварелью. Вождь показан красивым, с грубыми чертами лица, человеком внушительной наружности. Маленькая Рана был сыном Бычьего Медведя и всю жизнь ненавидел Красное Облако за убийство своего отца. Маленькая Рана стал вождем Медвежьего Народа и даже в 1890 г. злобно противостоял Красному Облаку.
Счет зим Американского Коня регистрирует убийство Бычьего Медведя под правильной датой - зима 1841-го г. Он утверждает, что Оглала напились и начали сражаться, после чего Киюкса, община Бычьего Медведя отделилась от остального племени. Истинные Оглала, община Красной Воды и некоторые другие ушли с Киюкса; отделилась половина племени - даже 40 лет спустя, в резервации, Оглала были разделены на две части, которые были известны как Медвежий Народ (последователи Бычьего Медведя) и Народ Дыма (последователи Дыма). С ноября 1841 г., когда был убит старый вождь, оба подразделения шли разными путями: Медвежий Народ постепенно перемещался на юго-восток и, наконец, занял земли в Небраске и Канзасе между р. Платт и р. Смоки-Хилл, а Народ Дыма переместился к северу от Ларами Форк и вскоре их домом стали верховья р. Паудер в северном Вайоминге.
Когда через пять лет после убийства в лагерях Оглала появился Фрэнсис Паркман, намереваясь провести в них лето, он обнаружил бесцельно бродящих, располневших людей без лидер. Орлиное Перо, сын старика Красная Вода, сказал, что со времени смерти великого вождя, Оглала были как дети, которые не знали, чего хотят. Вихрь, человек, которого в 1832 г. Джордж Кэтлин встретил на Верхней Миссури, был избран наследником Бычьего Медведя, но он возглавлял только свою собственную общину Киюкса. Другие вожди пребывали в похожем положении - каждая община действовала за себя, а когда люди сходились в большие лагеря, чтобы принять какое-либо важное решение, происходили ссоры и, очевидно, новое разделение, и каждая община уходила с ненавистью ко всем остальным.
ГЛАВА IV. Годы движения, 1842-1851
Сразу после смерти Бычьего Медведя Оглала столкнулись с новым положением, вызванным приходом поселенцев. Сначала вверх по Платт проползли несколько набитых белыми фургонов, затем их стало намного больше. Потом появился поток странных белых людей, которые все шли на запад. Оглала обычно относились к торговцам и трапперам, как к удобным компаньонам, но эти новые белые были другими. С ними находились женщины и дети, которые относились к индейцам с недоверием или со страхом. Сиу заметили, что вновь прибывшие плохо относились к белым, давно находившимся здесь. Они, казалось, не доверяли тем, кого обнаружили живущими среди индейцев, а торговцы, в свою очередь, ругали людей, ехавших с караванами, которые прибыли, чтобы испортить страну. Появление белых переселенцев привело Оглала в замешательство. Они не понимали этого движения на запад, но постепенно заметили, что белые портят долину реки Платт, уничтожают траву и лес, разгоняют дичь и индейцев терпят как нежелательных гостей, которые должны подчиняться законам и правилам белого человека, не понимая их.
Неразумно винить переселенцев за враждебность к белым в начале 1840-х. Документы показывают, что эта враждебность сперва была направлена на белых трапперов. Индейцы атаковали трапперов за несколько лет до прихода переселенцев в количестве, способном привлечь к ним их внимание. Что касается Оглала, то растущее чувство враждебности к белым было в большей степени вызвано деморализацией племени, причиной которой была торговля спиртным. Кроме того, в начале 1840-х годов многие торговцы жили среди Снейков и Кроу, в это время Оглала активно нападали на эти племена и торговцам было непросто оставаться в стороне; они иногда помогали Снейкам и Кроу, а Оглала часто уводили трапперских лошадей.
В 1841 г., к западу от Индепенденс Рок, Оглала и Шайены остановили караван переселенцев доктора Э. Уайта, которую вел Томас Фитцпатрик. Индейцы совещались всю ночь - атаковать переселенцев или нет. Большинство воинов были за нападение. Наконец, вожди сообщили Фитцпатрику, что его отряд может продолжать движение, но предупредили его, что больше не позволят караванам проходить через свою страну. Этим же летом на Баттл-Крик, около границы Колорада/Вайоминг, к западу от равнин Ларами, около пятисот воинов Сиу, Шайенов и Арапахо атаковали большой отряд трапперов Фраеба. В яростной схватке погибли сам Фраеб и четверо его людей. Потери в этом бою разозлили индейцев и зимой они разослали трубки войны.
Когда в июле 1842 г. Фремонт добрался до форта Джон, его предупредили о растущей враждебности индейцев и сказали, что 600 палаток Оглала, Шайенов и Арапахо поднялись по Северной Платт, не скрывая своего намерения “обчистить” лагерь трапперов и Снейков на Свитвотер в отместку за убийство нескольких индейцев трапперами в 1841г. Находившиеся в форте Джон вожди пытались задержать Фремонта. Скорее всего они не могли контролировать своих людей и боялись, что на белых будет совершено нападение. Фремонт, однако, отправился дальше на запад. Скоро он встретил много угрюмых Оглала, возвращавшихся к Ларами Форк. Они заявили, что большой лагерь Оглала, Шайенов и Арапахо, перессорился. Некоторые воины хотели атаковать переселенцев около Индепенденс Рок, другие придерживались иной точки зрения и после того, как ссора едва не переросла в побоище, они перешли к югу от Платт около устья Свитвотер и теперь охотились на равнинах Ларами.
К тому со дня смерти Бычьего Медведя прошло всего несколько месяцев, однако Оглала уже раскололись на 2 ссорящиеся фракции и демонстрировали потерю твердого руководства. Невозможно проследить эти события в деталях, поскольку свидетельства очень скудны, но мы имеем достаточно информации (от Фремонта, Сейджа, Паркмана и др.), чтобы понять, что часть Оглала охотилась и ставила лагеря к западу и юго-западу от форта Джон вместе с Северными Шайенами и частью Арапахо, а другие общины Оглала охотились и ставили лагеря к востоку и юго-востоку от форта вместе с Брюле и частью Миннеконжу из Черных Холмов. В июле 1843г. около Бижу-Крик на Южной Платт, Фремонт встретил индейца Оглала, который сказал, что его община двигается на юг, намереваясь посетить Арапахо, охотившихся в верховьях Бижу-Крик. В августе этого Сейдж обнаружил около тысячи палаток индейцев, стоявших лагерем на Южном Платт, где проходили Шайенские церемонии Священной Палатки. По его словам, там присутствовало много Сиу.
Когда в 1845г. Фремонт снова поднялся по Платт, он обнаружил, что Сиу находятся в плохих отношениях с переселенцами, которые прогнали бизонов с Северной Платт, вынудив индейцев идти охотиться за Горы Ларами. Переселенцы также жаловались, что Сиу угрожают им и грабят их. Этим же летом вверх по Платт был послан полковник С.В.Керни с драгунами, чтобы успокоить племена, продемонстрировав им силу США. На Ларами Форк он провел совет с Сиу и строго предупредил их, что если они будут беспокоить переселенцев, то будут строго наказаны. На этом совете от лица Сиу говорил старик Бычий Хвост, вождь Брюле. Здесь нужно отметить, что, как и на Совете 1851г., главную роль играли Брюле, хотя оба Совета проводились на землях Оглала. Можно подозревать, что Брюле, которые до 1825г.,вероятно, считались истинными Тетонами, и обычно назывались Тетонами, а не Брюле, считались индейцами Оглала более старшей, возможно, родительской группой. На этот факт указывает много намеков, но реального доказательства нет.
Оглала Дыма, вероятно, присутствовали на Совете с Керни, так как Красное Облако всегда утверждал, что он был там и видел парад драгун, а жил он с Народом Дыма.
Группа Бычьего Медведя, возглавляемая теперь Вихрем, охотилась на равнинах Ларами и не присутствовали на Совете. Возвращаясь обратно, они остановились у подножий Гор Ларами, чтобы срезать новые шесты для палаток. Сын Вихря, Самец Вороны, вместе с военным отрядом ушел из этого лагеря в набег на Снейков. Никто из них не вернулся, потому что в стране Снейков они были атакованы превосходящими силами и перебиты. Американский Конь зафиксировал это событие зимой 1844-1845гг, но Облачный Щит, принадлежащий к фракции Дыма, просто записал “Бешеный Конь молится и идет воевать”. Этот человек вероятно, был отцом известного Бешеного Коня, потому что Фрэнк Гроуэр утверждал, что имя Бешеный Конь передавалось в семье этого лидера от отца к сыну в течении нескольких поколений. Паркман сообщил, что, опасаясь мести Сиу, Снейки убедили Васкисса принести Вихрю скальп его сына, Самца Вороны, с подарком, но Вихрь не принял их и этой же зимой послал военную трубку до р. Миссури, приглашая Тетонов совершить крестовый поход на Снейков. Следующим летом (1846г.), чтобы принять участие в большой экспедиции в страну Снейков, прибыли 2 деревни Миннеконжу, но Вихрь к тому времени уже позволил торговцу Бордо отговорить себя от задуманного. О созвал этих воинов, а теперь не мог вести их. Похоже он не мог контролировать своих собственных людей, так как в июле, когда был поднят вопрос об уходе на бизонью охоту в равнины Ларами, Вихрь был полностью против этого, однако люди ушли охотиться за горы, оставив обиженного вождя с полдюжиной палаток заниматься тем, чем хотят. Этим летом маленький лагерь Вихря и семья Бычьего Медведя едва не умерли с голоду, так как на Хорс-Крик, где они стояли лагерем, не было бизонов.
Народ Дыма и некоторое количество Шайенов в конце концов выступили в страну Снейков, но вероятно, они перессорились, как и в 1842 году, и экспедиция закончилась ничем. Эдвин Брайна обнаружил около форта Джон 600 палаток 3000 Сиу. Это была экспедиция, готовившаяся выступить против Снейков. Позднее этим летом Дон Уайт, двигавшийся к востоку из Орегона, наткнулся на селение из 220 палаток Сиу и Шайенов. Это были остатки большой экспедиции на Снейков. В этом селении находились люди Дыма. Галпин, который был среди индейцев, рассказа доктору Уайту, что воины Сиу и Шайенов отсутствовали, рыскав в поисках белых и Снейков, намереваясь убить всех, кого смогут найти, и тем самым отомстить за убийство 7 Сиу, которые, как полагалось, были атакованы Снейками и белыми.
Это лето 1846 г. Фрэнсис Паркман провел среди Оглала, в результате чего была написана книга “Калифорния и Орегонская Тропа”. Паркман инстинктивно понимал индейцев - они для него не были ни благородными краснокожими, ни гнусными дикарями - они были для него человеческими существами, каждый из которых имеет свои недостатки и достоинства. Рассматривая в целом, трудно найти другую современником работу, которая бы так полно и правдиво изображала старый Запад: индейцев, торговцев, трапперов и переселенцев. Паркман провел часть лета с группой Оглала Бычьего Медведя, охотившейся на равнинах Ларами. Другого изображения дикой, свободной жизни тех людей, которое могло бы сравниться с этой книгой, нет.
Летом 1931г. доктор Скаддер Мекил из Института Человеческих Отношений Йельского Унивеситета взял копию книги Паркмана в Пайн-Ридж и прочитал нескольким старикам выдержки об Оглала. Они очень заинтересовались и долго обсуждали индейцев и белых, которые были упомянуты в книге. Сначала они решили, что Паркман был человеком, который женился на Медвежьей Накидке, Дочери Бычьего Медведя. Они называли его Желтый Белый Человек, но в конце концов пришли к выводу, что им был Генри Шатильон, проводник Паркмана. Здесь мы вновь испытываем индейскую память. В 1931 году эти люди имели лишь весьма туманное воспоминание о больших людях собственного племени , живших в дни Паркмана всего 75 лет назад. Однажды к Мекилу пришел человек по имени Фрэнк Человек-Боящийся-Своих-Лошадей, и попросил его, если возможно, помочь установить кто был его белым дедом. После беседы стало абсолютно ясно, что Фрэнк был внуком Генри Шатильона. Его мать, дочь Желтого Белого Человека и Медвежьей Накидки, стала женой Молодого- Человека-Боящегося-Своих-Лошадей и Фрэнек был ребенком от этого союза. У Молодого- Человека-Боящегося-Своих-Лошадей, современного главы знаменитой семьи. Фрэнк Человек-Боящийся-Своих-Лошадей женат на одной из самых молодых дочерей Красного Облака.
Счет зим Американского Коня говорит, что в 1845-1846гг Белый Бык и 30 Оглала были убиты Кроу и Снейками. В счете зим Убийцы Белой Коровы этот предводитель назван Бык Белого Бизона и говорится, что он и его отряд были убиты Кроу; Облачный Щит утверждает, что Снейками, а в счете Брюле указывается, что 38 Оглала были убиты Кроу.
Летом 1847 г. Тетоны предприняли свое ежегодное нападение на многострадальных Пауни. 400 конных Сиу атаковали охотничий лагерь из 216 Пауни и убили 83 человека. Счет зим Американского Коня за этот год регистрируется просто великое пиршество, устроенное Большой Вороной и Завоевывающим Медведем, на котором было роздано много лошадей и других подарков. Облачный Щит регистрирует, что индеец Сиу по имени Длинная Трубка был убит другим Сиу. Не считая резни Пауни, этот год на Верхней Платт, казалось, был спокоен.
Но поток переселенцев продолжал двигаться на Запад. В этом же 1847 г., было начато новое движение. Кимбелл и 143 мормона с 73 женщинами поднялись той весной вверх по Платт, в июле достигли Соленого Озера (Солт-Лейк) и начали заниматься земледелием. Следующим летом Бригхэм Янг прошел по Платт с 397 фургонами, в которых находились 1200 человек, а за ним последовали 2 других обоза, включавшие 395 фургонов и 1188 человек. Вред, нанесенный ордами переселенцев, становился к этому времени очевидным даже для самых ненаблюдательных индейцев. Отчеты по индейским делам были в те годы полны недобрых предчувствий. Агенты и суперинтенданты осознавали, что исчезновение стад бизонов означает кризис на равнинах, но правительство думало только об удержании переселенческого пути открытым.
Переселенцы на Платт и сами доставляли достаточно хлопот Сиу и их соседям, но кроме того, негативные чувства к ним сильно подогревались многими торговцами, винившими переселенцев за все зло, от которого страдали и они, и индейцы. Так как путь переселенцев коснулся бизоньей страны на Платт только на одну сотню миль, разговоры торговцев об истреблении ими дичи были абсурдны. У этих людей не было либо ума, либо честности, чтобы отметить, что истощение огромных стад началось задолго до появления на Платт первых переселенцев. Торговцы сами были во много виноваты в безрассудном уничтожении бизонов. В 1832 г. Кэтлин видел стало из 1500 бизонов, убитое индейцами около форта на Верхней Миссури только из-за того, что торговец хотел отправить на рынок Сент-Луиса судно, груженое солеными языками. Кэтлин утверждает, что были взяты лишь языки, а мясо и шкуры остались волкам. Эти глупые индейцы в обмен на языки получили спиртное.
В 1832г. на Миссури было очень мало бизонов и индейцы долго ходили полуголодными; затем стада на время вернулись к реке. Принц Масимилиан отметил, что Тетоны, стоявшие лагерем около форта Пирр зимой 1833 года, чуть не умерли с голоду, так как поблизости не было бизонов. В 1841г. , в течение нескольких последующих лет, на р. Найобрера и р. Уайт бизоны были в изобилии. Однако после 1843 г. бизоны вдоль Платт, от окрестностей Гранд-Айленд до развилок, где их тревожили переселенцы, начали исчезать; но огромные стада найти еще было нетрудно - они находились и к северу, и к югу от переселенческого пути. Этот факт объясняет происхождение географических терминов Оглала - Бизоний Север и Бизоний Юг. Страна к северу от Платт для этих индейцев была Бизоньим Севером.
Когда мы смотрим на цифры, отражающие количество бизоньих шкур, проданных в 1840-х г. меховым компаниям, то количество животных, убитых для пропитания двигавшимся вдоль Платт переселенцами, кажется незначительной частью великой бойни, происходившей в то время. Фремонт подсчитал, что меховые компании за 8-10 лет до 1843 г. ежегодно доставляли на рынок около 90.000 бизоньих шкур. Все они были зимними шкурами телок, снятыми с ноября по март, потому что летние шкуры не годились. За шкуры быков не торговали. В 1847г. в Сент-Луис было доставлено 110.000 шкур телок. Если принять во внимание, что, как подсчитано, белые люди (торговцы, трапперы и переселенцы) в 1850-е г. убивали всего около 5.000 бизонов в год, то становится очевидно, что подстрекаемые торговцами индейцы сами были виновниками в истреблении стад. Надо помнить, что продаваемые шкуры были лишь часть бизонов, уничтожаемых каждый год. Индейцы должны были обеспечить себя кожами, одеждой, покрышками для палаток и огромным количеством других вещей, изготовляемых из бизоньих шкур.
Написано много ерунды о том, что дикий индеец заботился о том, чтобы не растратить впустую ни одной частицы убитого бизона. Эту версию выдвинули резервационные индейцы после того, как последние стадо бизонов были уничтожены белыми охотниками. Люди, видевшие диких индейцев, охотившихся на бизонов, так не заблуждались. В 1850 г. капитан Х. Стенбери и его отряд видели общину Оглала, убивающих бизонов на Ларами Форк и поразились, что эти люди взяли лишь отборные куски мяса и оставили огромные ошкуреные туши на съедение волкам. И в это же время Оглала злобно жаловались на истребление дичи переселенцами.
В этот период (с 1849 по 1885г.г.) племя Оглала дрейфовало подобно кораблю с испорченным рулем. Большинство этих индейцев ненавидело переселенцев, однако, странная сила влекла их в долину р. Платт каждый сезон - чтобы встать лагерем на Орегонской Тропе, посмотреть на проходящие караваны, под страхом нападения заставить более слабых давать им подарки, и нищенствовать перед теми, кого запугать не могли. Бычий Медведь, который внял совету торговцев и привел свой народ от Черных Холмов, считая, что ведет их в лучшую страну, на самом деле привел их в ловушку, но эту ловушку ни он, ни торговцы не могли предвидеть. То, что Оглала не извлекли выгоды из своей связи с белыми, шедшими по переселенческому пути - очевидно даже для многих индейцев; однако, не имея сильного руководства, они не могли разорвать чары, удерживающие их на Платт, где они переходили с места на место и с каждым годом все более запутывались в паутине событий, которую Судьба плела на их погибель.
В начале лета 1849г. в поток белых переселенцев, двигавшихся вверх по Платт, влилось большое пополнение. К Орегонским переселенцам и мормонам прибавлялись тысячи людей, ринувшихся в Калифорнию и к новым золотоносным участкам. В США вспыхнула азиатская холера; болезнь переносилась на пароходах, которые везли переселенцев вверх по Миссури, а они распространяли заразу вверх по Платт, где она тотчас передавалась индейцам. “Многие умерли от коликов” - эта зловещая запись в счетах зим за тот год. Отряд капитана Стенсбери этим летом поднялся вверх по Платт и обнаружил холеру во всех лагерях Сиу. Часть этих индейцев была поражена болезнью находясь на Южный Платт и бежала к Северной Развилке. Болезнь убивала их во время бегства на север. Затем они вставали лагерями вдоль Орегонской Тропы, выпрашивая лекарства и не получая внимания от грубых переселенцев. Сиу видели, что белые наслали на них несчастье каким-то таинственным образом, но они были слишком больны и напуганы. Около Ясеневой Пустоты Стенсбери видел 5 заброшенных палаток, наполненных мертвыми Сиу. Чуть дальше он встретил маленький лагерь, люди в котором выздоравливали от холеры, но смертельно боялись ее возвращения; а на некотором расстоянии далее по пути он наткнулся на большой лагерь Сиу, среди которых свирепствовала холера. Он послал на помощь индейцам своего врача, так как большинство из них твердо верило, что сможет им помочь. Во время этой эпидемии Оглала подразделения Дыма бежали на север к реке Уайт. Говорят, что когда они стояли там лагерем, около местоположения их современного агентства Пайн-Ридж, красное Облако пытался изобрести лекарство от холеры. Наконец, он приготовил отвар из кедровых листьев, который считался полезным для больных. Этот случай цитировался некоторыми авторами, как доказательство того, что Красное Облако был лекарем. В действительности, все Сиу были ужасно напуганы, и многие мужчины и женщины пытались найти что-нибудь такое, что могло бы облегчить их страдания.
Рапорты индейских агентов показывают, что холера свирепствовала среди Западных Сиу более года, а за ней последовали сильные эпидемии оспы и кори. Большинство индейцев верило, что эти болезни были магией, которую белые использовали против них, поэтому увеличивалось негодование, вызванное потоком двигавшихся вверх по Платт переселенцев. Правительство США полностью осознавало, что среди индейцев Верхний Платт растет враждебность; оно купило старый торговый пост на Ларами Форк и поставило в него военный гарнизон. Таким образом, 1849г. свидетельствует об окончании периода торговли мехами в этом регионе. На южном берегу Платт, сразу к западу от Хорс-Крик, АМК построила маленький торговый дом и возложила ответственность за нег на Эндрю Дрипса. Это место стало новым центром торговли Брюле и Оглала. С этими племенами, также, торговал Джозеф Бисонетт. В этом районе было еще несколько других торговцев, которые вели дела и с индейцами, и с переселенцами, так как в то время торговля с белыми была в некоторых отношениях более выгодной, чем с индейцами.
В течение нескольких лет, до 1850 г., суперинтендант по делам индейцев в Сент-Луисе, Т.Х. Харвей, убеждал правительство провести на Верхней Платт большой совет с северными племенами, чтобы успокоить индейцев, так как из-за толп переселенцев, они становились враждебными и предпринять первые шаги по установлению над этими племенами правительственного контроля. Мистер Харвей каждый год повторял в своих рапортах, что бизоны исчезают и предупреждал правительство, что уничтожение стад приведет к великому кризису среди равнинных должность суперинтенданта в Сент-Луисе, продолжал просить о созыве совета на Верхней Платт и, наконец, в феврале 1851г. Конгресс выделил на него ассигнование.
В начале 1851 г. Индейское Бюро послало вверх по Арканзасу, Платт, Миссури и Йеллостону людей, которые должны были информировать племена о великом совете, который будет на Верхней Платт, и убедить их послать делегации. Но индейцы, вероятно, не слишком заинтересовались даже после того, как им красочно описали подарки, которые собирались раздавать на совете. Рауни, Снейки, Кроу и другие враги Сиу считали, что ради заключения мира с белыми глупо находиться среди мстительных людей и рисковать своими жизнями, но агенты и торговцы уговаривали и льстили, и в конце концов, добились прибытия к форту Ларами нескольких делегаций, включая отряд Снейков, некоторое количество Кроу, и других индейцев Йеллостона. Пауни не пришли. Присутствовало все племя Оглала (совет проходил на их земле), а также большая часть Брюле и несколько лагерей Шайенов и Арапахо. Это огромное количество индейцев в течении 2 недель стояло на Хорс-Крик, в нескольких милях восточнее форта Ларами, где они объедались продовольствием белых, посещали лагеря друг друга, и под убеждением чиновников, поклялись вечно жить в мире между собой. Наконец, они подписали договор, получили свои подарки и отправились по домам.
Авторы, такие как Де Смет, потратили много счастливых сантиментов по поводу этого совета на Хорс-Крик. Они объявили его “рассветом нового дня мира и братства среди западных племен”. В действительности, мир продолжался не дольше 2 недель, в течение которых индейцы стояли лагерем вместе с войсками, обеспечивающими предотвращение осложнений. Но в течение нескольких лет после этого собрания, агенты Сиу в своих ежегодных рапортах повторно утверждали, что их индейцы верно следуют мирной клятве, данной во время совета на Хорс-Крик. В этих словах не было правды. Сиу, как и прежде, также активно воевали с Кроу, Пауни и другими врагами, но агента извлекали выгоду из ежегодного распределения подарков, предусмотренных договором, и старались показать, что потраченные правительством деньги принесли хорошие плоды. На самом деле, Сиу Верхней Миссури через год открыто отвергли договор и просили этих нечестных агентов передать Великому Отцу, что они не желают получать ежегодные товары, которые считали взяткой, предложенной им, чтобы ограничить их свободу действий, К тому же, они настойчиво утверждали, что намереваются продолжать войну с Кроу. Скрывая эти факты, агенты каждую весну поднимали ежегодные товары вверх по реке на пароходе и присваивали Большую их часть себе, убеждая нескольких ручных вождей, шатавшихся возле товарных постов, подписывать расписки в получении всех товаров.
Агенты могли бы избавиться от хлопот с выдумыванием множества фальшивых рапортов, если бы читали договор немного более внимательно: так как вашингтонские чиновники, вероятно, не были слишком заинтересованы в межплеменном мире и братстве. Когда эти искушенные джентльмены обеспечивали 100.000 долларов для совета и дальнейшие суммы каждый год для приведения договора в исполнение, они делали это с практической целью - уменьшения озлобленности живших на Платт индейцев, охраны пути по Платт от атак индейцев и получению по договору права основания в стране Сиу военных постов. Прекрасная схема мира среди племен была принята вследствие стараний определенных классов добрых людей в Вашингтоне, которые верили в такие невозможные вещи, ка вечный мир среди верили в такие невозможные вещи, как вечный мир среди воинственных племен диких индейцев.
На совете у Хорс-Крик. Вожди и наиболее опытные торговцы подробно обсуждали границы между несколькими племенами, и земли каждого племени были в договоре заботливо очерчены. Таким образом, мы узнаем, что в 1851 году Сиу не притязали на земли к югу от Платт, граница шла от развилок реки вверх по Северной Платт и Ред-Бьютс около устья Свитвотер. Страна реки Паудер, вскоре ставшая домом для северных общин Оглала, была записана в договоре, как часть территории Кроу.
В подписании договора Сиу, вероятно, рассматривались, как одна нация, и лишь несколько вождей, которых торговцы выбрали, как наиболее важных людей, получили разрешение поставить свои знаки под договором. Список подписавшихся возглавлял Храбрый Медведь из Брюле, другими вождями были Брюле и Сиу реки Миссури. В более поздние годы Оглала говорили об этом договоре, как о первом и последнем деле Оглала. Однако, договор не был подписан ни одним из их вожддей. Во время этого совета Храбрый Медведь, вождь общины Брюле Важажа, был назначен верховным вождем всех Тетон Сиу. Почему обошли Вихря, Дыма и Красную Воду из Оглала, мы не знаем. Храбрый Медведь являлся вождем, который был близок с торговцами. В 1841 г. АМК наняла его досаждать конкурентам в зимних лагерях Брюле на р. Уайт. Он добросовестно выполнял это, воруя табуны лошадей у этих торговцев, терроризируя их лагерь стрельбой, и, даже, пытаясь убить их. Однако, десятью годами позднее, этот человек принял на себя ответственность. Он стал отличным вождем типа Бычьего Медведя, контролирующим своих диких последователей, рыча на них и проворно используя оружие, когда кто-либо смел противостоять его воле.
Наша информация, касающаяся вождей Оглала между холерой 1849г. и схваткой с Граттаном 1854г. так скудна, что мы не можем сказать, когда или как изменилось лидерство в племени. Вихрь и Красная Вода, вероятно, выдвинулись во время холеры, так как мы находим их имена в списке вождей Скулрафта. Этот список, датированный 1850 г., показывает четырех вождей, 6 общин и всего 400 палаток. Вихрь - первый вождь, а старик Красная Вода, которому в это время было больше 85 лет, - второй. Имени Дыма в списке нет, возможно племенем управляли его соперники из фракции Бычьего Медведя; однако лишь через 4 года после составления этого списка мы видим, что Человек-Боящийся-Своих-Лошадей, молодой вождь из подразделения Дыма, признан всеми главой Оглала. Это внезапное изменение в лидерстве озадачивает. Вихрь и Красная Вода, вероятно, умерли вскоре после 1850г. Дым тогда остался единственным из старых вождей; он еще был силен физически и популярен и среди индейцев, и среди торговцев. Почему его обошли и выбрали одного из молодых вождей его лагеря? И почему обошли племянника Дыма, Красного Облака, который был всего на 5 лет моложе Человек-Боящийся-Своих-Лошадей? Старейшие из ныне живущих Оглала ничего не знают об этих событиях, но они очень серьезно настаивают на том, что белые никогда не понимали их системы племенного правительства, рангов вождей и других лидеров; они утверждают, что до 1850г. у них никогда не было верховного вождя, а потом белые убедили их выбрать вождя, с которым правительство сможет иметь дела, как с главой племени. Это, вероятно, правда. Человек-Боящийся-Своих-Лошадей, считавшийся белым верховным, самими Оглала назывался просто “Наш Храбрый Человек”. И в этом титуле мы видим причину того, почему он, а ни один из более старых вождей, считался главой племени - так как он, как и Храбрый Медведь, Брюле, был признанным лидером всемогущего класса воинов.
Этот знаменитый вождь родился около 1815 г. и, как утверждает Пес, первоначально принадлежал к маленькому лагерю, вождем которого был отец Красного Облака. В письменных источниках он впервые упомянут в 1845г., когда, будучи главой маленького лагеря Оглала на Северный Платт, он расписался за некоторое количество ежегодных товаров. В этой расписке его имя написано как Человек-Боящийся-Собаки (Ta-Chonce-Ke-Ki-Te), а имя второго вождя этого лагеря написано, как Белый Тополь (Wagi-Ens-Ca). В следующий раз он упоминается в 1854 году, как верховный вождь всех Оглала. Его семья, подобно семьям многих других знаменитых вождей, пыталась доказать, что он получил свое имя уже после того, как стал большим человеком, и что это - титул чести. Они объясняют, что оно относится к тому, что этот человек был так храбр, что враги дрожали едва увидев его лошадь - “Они-Боятся -Его-Лошаде” или” Даже-Его-Лошадь-Боятся”. Эта точка зрения принята большинством наших авторов, которые похоже верят всему, чтобы ни говорили им индейцы. Можно отметить, однако, что у Сиу не было обычая давать своим вождям новые имена, когда они становились знаменитыми, а также, что по утверждению семьи Человека-Боящегося-Своих-Лошадей, это имя передавалось от отца к сыну в течение нескольких поколений. В действительности, оно относится к периоду около 1760 г., когда Сиу получали своих первых лошадей и с трудом обучались езде на этих странных животных.
Говорят, что Человек-Боящийся-Своих-Лошадей первоначально принадлежал к Киюкса, но к 1865г. он был главой общины, известной как Хункпатила, или Те-Кто-Стои-Лагерем-У-Рога (рог или конец лагерного круга является позицией чести). После того, как правительственные чиновники отобрали у него титул вождя и передали его Красному Облаку, община Человека-Боящегося-Своих-Лошадей называлась Пайабья, что означает Столкнуться. Это имя, вероятно, произошло из-за того, что вождь был лишен титула главы племени.
ГЛАВА V. Кровь на земле,1852-1856
Покупка правительством форта Ларами и оснащение его войсками (1849г) открыло новую эру в отношениях между Оглала и белыми. Сначала индейцы, вероятно, приветствовали приход солдат, которые, как им было сказано, должны были защитить их страну от того опустошения, что несли переселенцы. Но они очень быстро узнали, что посылая солдат Великий Отец думал о жалобах переселенцев и что целью белых был не контроль над переселенцами, а доминирование над членами племен.
Агент Томас Фитспатрик (Агенство Верхней Плитт и Арканзас) сначала протестовал против оснащения гарнизонами Ларами и нового поста около Арканзаса. Этот агент был траппером и меховым торговцем равнин и гор более 30 лет и в общении с индейцами был одним из наиболее опытных людей Запада. В своих ежегодных докладах он очень твердо и неоднократно протестовал против расположения в крошечном посту, находящимся в центре индейской страны, небольшой роты пехоты, которая окажется беспомощной перед толпой воинов. Он смеялся над намерениями использовать для защиты переселенцев от конных степных индейцев нескольких пехотинцев. Он предлагал поместить на Платт силы из 300 кавалеристов и такие же силы на Арканзасе. Эти войска могли бы по мере надобности отправлться в различные места и, как он считал, если бы такое положение сохранялось несколько сезонов и войска бы использовали по умному, то после этого их можно было бы отвести, так как племена бы узнали силу правительства и хорошо бы думали перед тем, как ввязаться в какие-либо неприятности с белыми.
Некоторые военные также твердо как и Фитспатрик противились политике помещения в страну Сиу в 600 милях от ближайшего подкрепления крошечных пехотных подразделений. Так, полковник Фицитлерой, Первый Ларами, форт Керни на Нижней Платт, новый маленький пост на Арканзасе и форт Ливенворт и сконцентрировать на новом посту около устья р. Репабликан силы из 10 рот драгун. Этот пост был намного ближе к индейской стране, чем форт Ливенворт и весной можно будет посылать из него войска и по необходимости наносить быстрый удар. Он считал, что драгуны из этого поста могут контролировать и переселенцев и индейцев и, совершая ежегодные марши через равнины, производить впечатление на любое начинающее быть беспокойным племя (1).
Едва полковник Фицитлерой послал свою рекомендацию, и Фитспатрик еще сочинял свои протесты против маленьких пехотных постов, а в форте Ларами уже произошли первые неприятности. Это было в июне 1853г. На посту находилась одна рота 6-го пехотного полка, примерно 50 офицеров и солдат, которыми командовал первый лейтенант Р.Б. Гарнетт. Летом около форта находилось большое скопление Сиу и Шайенов , вероятно от 500 до 600 палаток с 1000-1200 воинами, которые ожидали индейского агента и ежегодные товары. Однажды Миннеконжу был послан офицер с 4 или 5 пехотинцами. Лагерь состоял из 40 палаток Миннеконжу и около них было несколько больших лагерей, люди бросились в бега. Кто-то выстрелил в солдат, те открыли ответный огонь, убив 5 Сиу. Вернулись они без пленного.
Происшедшее очень встревожило белых, которые боялись, что Сиу атакуют караваны фургонов. Эти переселенцы винили военных в начале неприятностей.(2) В дневнике Марии А. Бельшоу, находившейся с переселенческим фургоном, приходившем тогда мимо форта Ларами, утверждается, что через 4 или 5 дней после этого дела индейцы в отместку атаковали маленький переселенческий лагерь, находившийся около форта, убив мужчину, его жену и 2 их детей. Затем было выслано небольшое количество солдат и они атаковали первых встречных индейцев, убив одного и ранив другого (3). В военных рапортах это второе событие не упомянуто.
Когда 10 сентября прибыл Фитспатрик, он обнаружил Сиу в столь скверном настроении, что попросил офицера, командовавшего 2 ротами Конных Стрелков (некоторые совершали переход в Орего и стояли лагерем около форта), присутствовать на его совете с вождями и успокаивать индейцев. Он привез с собой поправки к договору 1851г, чтобы Сиу подписали их; но вожди гневно заявили, что больше не будут связываться с кусками бумаги; они требовали, чтобы войска оставили их страну, сказав, что белые солдаты, которые пришли сюда, чтобы поддерживать мир, теперь первыми пролили кровь на землю. В своем докладе агент утверждал, что родственники погибших индейцев угрожают белым, и снова твердо протестовал против политики помещения маленьких пехотных гарнизонов в изолированные посты, находящиеся среди могущественных племен кочевых индейцев.
Достаточно очевидно, что в этом случае Фитспатрик и дружественные вожди предотвратили серьезные осложнения. Что касается военных, то они, как обычно в делах с индейцами, полагались лишь на силу, а их силы хватало только для того, чтобы начать столкновение. Войска в форте наняли переводчика, которого индейцы не любили и даже ненавидели. Этот человек, бывший единственным каналом, через который офицеры могли общаться с вождями, был пьяницей, большую часть своего времени проводившим оскорбления и угрожая индейцам и убеждая молодых офицеров, что их сокращенная рота пехоты была поставлена в Ларами для того, чтобы сражаться с Сиу и подавлять их. Второй лейтенант Дж.Л. Граттан был духовным лидером этих молодых солдат. Он лишь недавно окончил Вест-Пойнт, был ирландцем по происхождению, и стремился проявить себя. Он постоянно говорил об индейской войне и о том, чтобы он сделал бы, получи возможность сразиться с Сиу.
Свой шанс он получил следующим летом (1854г). Сиу, как обычно, собрались, ожидая агента и свои ежегодные товары, стоя большим лагерем на Платт в нескольких милях ниже форта. Та же маленькая группа беспомощных Миннеконжу стояла лагерем с Брюле. 17 августа представилась возможность побеспокоить их. Мормонский обоз, шедший в Юту, проходил мимо лагеря Брюле, один человек гнал быка или корову, которая убежала от него. Боясь индейцев, мормон поспешил за обозом. Один из Миннеконжу выстрелил в корову и убил ее. Об этом происшествии мормоны сообщили в форт, не забыв преувеличить произошедшее. Пытаясь уладить дело туда же пришел Храбрый Медведь, верховный вождь Брюле; у него была своя версия. Памятуя о прошлом годе, вождь предложил оставить все до прибытия индейского агента, но молодые офицеры не хотели ничего слышать. Они были за немедленные действия. Храбрый Медведь предложил убедить воина Миннеконжу сдаться. Ночью обсуждение вопроса еще продолжалось. За некоторое время до этого лейтенант Флеминг, командовавший фортом, разрешил лейтенанту Граттану возглавить любое подразделение, посылаемое в случае осложнений в индейские лагеря и теперь Граттан стремился добиться разрешения пойти в лагерь Брюле и арестовать Миннеконжу.
Вожди и торговцы знали, что любая подобная попытка наверняка приведет к схватке. Фатальная политика попыток ареста диких индейцев за малейший проступок была типична в отношении наших военных с племенами от начала до конца. В договорах не было ничего, что могло бы оправдать совершение военными таких арестов и договор с Сиу 1851г, который действовал в то время, утверждает, что в случае совершения индейцами проступка против белых, его племя должно было предложить удовлетворение через своего вождя. Храбрый Медведь это и делал. Опытные люди знали, что обычный дикий индеец не даст арестовать себя. Он очень боится этого таинственного обычая белых , подозревает, что его увезут куда-нибудь далеко от своего народа и убьют каким-либо ужасным способом. Поэтому обычно он отказывается сдаться., предпочитая умереть в открытую как мужчина. Таким образом приказ арестовать дикого индейца в действительности бел ему смертным приговором и должен отдаваться в случае крайней необходимости.
19 августа, когда верховный вождь Оглала Человека-Боящегося-Своих-Лошадей прибыл в форт, он увидел, что решение уже принято и Граттан готовится идти в лагерь, чтобы арестовать Миннеконжу. Лейтенант вызвал на опасную службу добровольцев, отобрал 29 человек и с ними, прихватив 2 орудия, перешел р. Ларами и двинулся вниз по переселенческому пути. Человека-Боящегося-Своих-Лошадей пошел с солдатами, чтобы помочь Храброму Медведю удержать индейцев и попытался предотвратить бой. Переводчик поста также поехал. Он был пьян еще до отъезда, добавил по пути и достиг лагеря Брюле сильно пьяным, выкрикивая оскорбления и угрозы в адрес индейцев.
В4.5 милях от форта Ларами отряд прошел маленький торговый пост, а сразу к востоку от него, поднялись на крутой холм. С его вершины солдатам была видна долина, заполненная индейскими палатками и табунами лошадей. Сразу к востоку от холма был лагерь Оглала, стоящий из 300 или более типи; в 3 милях или около того ниже располагался торговый пост Бордо с деревней из 200 жилищ Брюле, находящейся к востоку от него, а немного далее стоял второй лагерь из 100 жилищ Оглала, 80 жилищ Брюле и 20 - Миннеконжу. Всего в поле зрения было более 600 жилищ; по 2 воина на жилище, всего, по крайней мере - 1200 воинов и 4800 индейцев.
Когда солдаты проходили мимо лагеря Оглала, индейцы начали загонять свои табуны лошадей, что было зловещим признаком, если бы лейтенант имел достаточно знаний, чтобы обратить на него внимание. В месте Бордо, в западном конце первой деревни Брюле, была сделана остановка и проведено совещания с Бордо, которого уговорили пойти в осиное гнездо вместе с Граттаном, но хитрый торговец извинился и дал туманное обещание последовать за войсками через несколько минут. Бордо был прекрасным торговцем и здравомыслящим человеком, но он не хотел сражаться. Когда он отвечал за форт Джон на Ларами-Форт(1846), разгневанный траппер вызвал его на дуэль на винтовках, но он спрятался в спальне и, сильно расстроив свою скво и ее родственников, отказался выйти до тех пор, пока траппер не ушел. Сейчас он дал лейтенанту Граттану разумный совет предоставить вождю Брюле, Храброму Медведю, уговорить Миннеконжу соглаиться га арест .Торговец также попросил его заткнуть пьяного переводчика или отправить его обратно в форт. Этот дурак гонял свою лошадь взад и вперед, и издавал воинственный возгласы. Поскольку индейцы перед боем всегда проделывали это со своими лошадьми (чтобы выбить из них первое дыхание и довести до второго), они, конечно, приняли поведение этого человека за определенный признак того, что войска пришли сражаться. Чтобы им это было ясно, он кричал им на их собственном языке, что он еще до заката убьет их всех, съест их сердца и тому подобное. Граттан не обратил на совет Бордо внимание и двинулся через индейские лагеря.
Храбрый Медведь присоединился к войскам в конце своей собственной деревни около лавки Бордо и сопровождал их до нижнего лагеря другой общины Брюле, с которыми было 20 типи Миннеконжу. Здесь Граттан разместил свою горстку пехоты в линию и направил на индейские жилища два своих орудия. Последовало долгое совещание. Храбрый Медведь и Человека-Боящегося-Своих-Лошадей ездили взад-вперед между войсками и жилищами и много говорили с обоими сторонами, пытаясь добиться сдачи Миннеконжу не согласился на арест; он был обычным диким индейцем, испытывающим ужас при мысли, что надо отдаться в руки врагов. Он поступил как мужчина, сказав вождям, что хочет умереть там, где находится и попросил индейцев отойти и предоставить солдатам иметь дело с ним, так как не хотел втягивать кого-нибудь в сложившуюся ситуацию. Тем временем вожди послали гонца за Бордо, сказать ему, что переводчик очень плохо ведет себя и не переводит офицеру их слова. Бордо была предложена оседланная лошадь, но француз сказал, что плохо пригнаны стремена. Пока он стоял, возясь со стременамми, раздались выстрелы и он благоразумно поднялся на плоскую крышу своего дома и остался там.
Граттан потерял то немногое терпение, которое у него еще было. Он отдал приказ и его люди, которые лежали на земле, встали и произнесли несколько выстрелов по жилищам Миннеконжу. Храбрый Медведь прыгнул вперед и закричал индейцам не стрелять в ответ, но в этот момент солдаты выстрелили снова и также разрядили оба своих орудия. Вождь Брюле упал, смертельно раненный. Орудия были направлены слишком высоко и крупная картечь прошла через верхушки типи, не причинив никакого вреда. Индейцы, находившиеся в жилищах и искавшие убежища в кустарнике, открыли ответный огонь, Граттан и все люди, находившиеся около орудия, упали. Остатки маленькой группы повернулись и обратились в бегство, некоторые в фургоне, некоторые пешими. Брюле и Миннеконжу вскочили на лошадей и быстро поскакали вверх по пути, преследуя солдат. Белые вероятно успешно достигли строений Бордо, где спрятался один из раненых. Остальные устремились вверх по пути, но едва они прошли второй лагерь Брюле, воины находившиеся в их тылу, догнали их в этот же момент волна Оглала из лагеря, находившегося выше перекатилась через отрог холмов и обрушилась на них. Здесь между двух волн конных воинов полегли остатки отряда Граттана. Единственным уцелевшим солдатом был тот, кто спрятался у Бордо, но и он был смертельно ранен(4).
Всю ночь масса Сиу толпилась у торгового поста Бордо. Сюда был принесен смертельно раненный Храбрый Медведь, а также собрались многие другие вожди; Бордо расположился за этими людьми и говорил-говорил за свою жизнь и за жизни белых на Ерхней Платт. Он говорил всю ночь, упрашивал, раздавал более важным воинам подарки из своих запасов. Он пожертвовал большую часть своих запасов и с помощью вождей не допустил начала всеобщей резни белых. Индейцы решили атаковать форт Ларами (в нем было 10 человек, которые в молчаливом страхе ожидали новостей от отряда Граттана), но их уговорили не делать этого. На следующий день они вломились в дома Американской Меховой Компании и разграбили их, захватив все индейские ежегодные товары, которые там хранились. Через день после этого они сняли свои лагеря и ушли на охотничьи земли.
Мы не знаем, где и когда умер Храбрый Медведь. Это вождь пожертвовал свою жизнь в тщетной попытке предотвратить бесполезное убийство и получил в благодарность историю, утверждающую, что он был участником заговора и завел отряд лейтенанта Граттана в ловушку. Эту историю придумали те самые торговцы, которых он защищал и честно помогал которым в течении многих лет. Они боялись, что если они скажут правду, то белые посчитают их дикарями, убившими людей Граттана.
Первые новости о случившемся около форта Ларами торговцы с Верхней Платт принесли к Миссурийскому фронтиру в сентябре. Эти люди возглавили всю вину на Храброго Медведя и распространили слух, что все Сиу враждебны. Затем появился агент индейцев Верхней Платт и присоединился к напуганным торговцам, обвиняя индейцев и требуя посылки против них больших военных сил. Он назвал маленькое пехотное подразделение Ларами “совершенным нонсенсом” - оно могло быть причиной осложнений, но не могло оказать переселенцам ни малейшей помощи, и им приходилось подкупать индейцев, чтобы те разрешили им пойти через их страну. Он утверждал, что Сиу враждебны. Через несколько дней этот человек написал второй рапорт, в котором сожалел, что решение по делу мормонской коровы не было отложено до его прибытия в форт Ларами, так как он мог уладить его мирно. Он объявил, что военные не имели никакого права арестовать индейца за убийство коровы и ни за какой другой проступок, он заявил, что причиной неприятностей были поспешные действия солдат, и утверждал, что до убийства Граттана Сиу всегда имели репутацию самых дружественных индейцев на Платт, которые никогда и никак не задевали переселенцев. Этот второй рапорт повторяет первый только в одном: в утверждении о бесполезности маленьких военных постов.
Большая часть Сиу осень и зиму спокойно, находясь в своих охотничьих землях и свидетельств о каких-либо враждебных намерениях этих индейцев не было, за исключением того, что маленькая община Брюле, состоявшая из родственников и близких друзей Храброго Медведя, решила отомстить за смерть своего вождя. Все белые, находившиеся в стране Сиу, несомненно были встревожены и слухи о серьезных осложнениях с индейцами распространились по Платт и Верхней Миссури. В октябре агент сообщил с Миссури, что убившие Граттана индейцы находятся к северу от Платт и, что они послали всем Тетонам военную трубку, приглашая их присоединиться к ним и воевать с белыми. Он утверждал, что Хункпапа и Черноногии-Сиу были очень враждебны белым и настаивал на посылке военной экспедиции не только по Платт, но и вверх по Миссури.
После боя с Граттаном правительство определенно должно было предпринять твердые меры. Родственники и друзья Храброго Медведя решили отомстить за его убийство, и если им разрешить безнаказанно совершать набеги, то другие общины скоро расхрабрятся до того, что сами начнут атаковать белых. В ноябре 1854г. 5 Брюле из фракции Храброго Медведя, возглавляемые Длинным Подбородком, атаковали почтовый фургон на дороге ниже форта Ларами, в 12 милях к западу от Хорс Крик, и убили двух возниц и пассажиров. В почтовых сумках находилось 20.000 долларов и, говорят, что индейцы унесли ее, но что они сделали с деньгами неизвестно. В этой атаке принимали участие молодой Пятнистый Хвост и Красный Лист - оба позднее стали знаменитыми вождями Брюле. Другой отряд Брюле предпринял набег у торгового склада “Ward & Guerrter” , находившимся на переселенческом пути сразу к западу от форта Ларами. Тогда индейцы отошли в свои зимние угодья, но весной они вернулись и поскольку военные бездействовали, эта же группа недовольных Брюле начала планировать дальнейшие набеги на объекты вдоль пути.
Торговцы находились в сложной ситуации. Если правительство ничего не предпримет, индейцы скоро расхрабрятся до того, что начнут грабить их товары; если против Сиу не будет послана военная экспедиция, то их торговля на время будет остановлена. С приближением лета торговцы на р. Платт очень нервничали. Маленькая община Брюле в своей враждебности белым становилась все смелее; были слухи о готовящейся военной экспедиции, но ничего определенно узнать было нельзя.
10 августа у форта Ларами внезапно появился новый индейский агент Томас Твисс. Назначение Твисса, выпускника Вест Пойнта и бывшего офицера регулярной армии, не было обычным политическим актом, но предполагалось, что он сможет помочь военным обращаться с Сиу. Огромные фирмы по фрахтовке фургонов, вложившие большие суммы в транспортировку товаров вдоль по пути Платт, решили, что индейцам Сиу надо преподать такой урок, чтобы они больше никогда не препятствовали движению по пути. Вероятно, что эти формы использовали свое огромное влияние в Вашингтоне и добились назначения командующим войсками генерала У.С. Харни, а индейским агентом - Твисса. Чиновники из Индейского ведомства не одобрили этого и пытались отстранить Твисса как только закончится война, но им не удалось этого и он сохранял свое место до 1861г, когда его сместил Линкольн.
Действия агента были чисто военными. Достигнув форта Ларами, он объявил р. Северный Платт линией смерти в индейские сообщения, приглашавшее всех друзей тотчас же переместиться и прийти к нему, чтобы получить приказы. Большинство Сиу тотчас же пришло и Твисс держал совет с Человеко-Бящимся-Своих-Лошадей и Оглалами у “Ward & Guerrter” (в 8 милях к западу от форта), а с Брюле он говорил у торгового дома Бордо. 19 августа, на втором из этих совещаний, он сказал вождям, что знает имена воинов, которые атаковали почтовый фургон, а также что он информирован о том, какие общины Брюле являются враждебными. Он заявил, что эти враждебные индейцы не должны приходить к югу от реки, но что они могут рассчитывать на хорошее обращение. Для Брюле он теперь формировал дружественный лагерь на Черри-Крик, притоке Ларами-Форк, в 10 милях выше форта (5).
Он собрал в нем 70 жилищ. Оглалы начали тотчас же маленькими общинами приходить с севера и к 28 августа на Ларами-Форк в 25 милях выше форта, был основан лагерь для них. 30 августа пришел Закалывающий с общиной Важажа; к этой общине Брюле принадлежал умерший вождь Храбрый Медведь. Эти люди, вероятно, находились под подозрением, но торговцы информировали Твисса, что Закалывающий был хорошим индейцем, всегда противостоящим Храброму Медведю, и вскоре после боя с Граттаном, он выгнал семью этого вождя из лагеря. Таким образом Закалывающий был взят под крыло агента и присоединен к дружественному лагерю; но Брюле не забыли и не простили его обращение с семьей Храброго Медведя и скоро мы видим его общину, живущей с Оглала и считающейся принадлежащей к этому племени.
К 8 сентября Твисс собрал в лагере на Ларами-Форк в 35 милях форта 400 жилищ Брюле и Оглала. С помощь торговцев и дружественных вождей он сделал свою работу хорошо и быстро - путь для колонны генерала Харни теперь был готов. Правительство, очевидно, не поверило сообщению, что все индейцы, жившие вдоль по Верхней Платт, были враждебные и чтобы мы не думали о действиях генерала Харни, мы должны согласиться, что власти сделали все, что было возможно, чтобы предотвратить вовлечение дружественных Сиу в столкновение с войсками.
Маленький Гром и Брюле не пришел. Твисс приглашал его, но тот проигнорировал эту весть и теперь стоял лагерем с несколькими другими группами Брюле и горстью Оглала на Голубой Воде, в нескольких милях к северу от Северной Платт, недалеко от Ясеневой Пустоты. Если намерения этого вождя и были враждебны, то он определенно действовал неумно, так как поставил себя в наиболее опасную позицию, которую только мог обнаружить и не принял мер предосторожности.
Переход Харни был быстрым и секретным. Его разведчик Джо Тессон обнаружил лагерь Маленького Грома, который находился в месте, известном, как излюбленное место Брюле. Ночью 2 сентября Харни отправил своих кавалеристов в обход индейцев с тыла и до рассвета выступил со своей пехотой, открыто двинувшись вверх по реке. На рассвете Сиу увидели войска и Маленький Гром вместе с несколькими другими вождями поехал вперед, чтобы начать с Харни совещание, очевидно надеясь задержать его продвижение и дать своим людям снять типи и уйти; но пехота Харни шла вперед и скоро к своему ужасу индейцы обнаружили в своем тылу выше по ручью конных драгун. Яростно атакованные с 2 направлений Сиу просто все бросили и обратились в паническое бегство через крутой берег, драгуны преследовали их на протяжении 5 миль и детей. Харни сообщил, что 86 индейцев, включая некоторое количество женщин и детей. 70 женщин и детей было пленено, а лагерь со всем его содержимым попал в руки солдат.
Заслужил ли Маленький Гром это избиение или нет было спорным вопросом. На следующий год генерал Харни на открытом совете сказал Сиу, что он сожалеет, что его войска атаковали лагерь дружественного вождя. Он сказал, что во время своего перехода вверх по Платт он был “очень взбешен” и нанес удар по первому лагерю, который встретил к северу от реки. Свидетельство, сделанное в связи с убийством Граттана и его отряда, доказывает, что когда Храбрый Медведь был смертельно ранен Маленький Гром делал все, что было в его силах, чтобы предотвратить дальнейшие враждебные действия. Однако Харни сообщал, что в лагере этого вождя он обнаружил некоторые вещи, принадлежавшие людям, которые были убиты во время захвата почтового фургона, а также 2 свежих скальпа, предположительно принадлежавшие белым женщинам. Твисс определенно очень ясно предупредил Маленького Грома, что или он придет к югу от реки и присоединится к дружественному лагерю или пусть заботится о последствиях. Мы очевидно сталкиваемся здесь с ситуацией, которая не была совсем уж необычной - дружественный вождь не может контролировать весь свой народ и вынужден следовать, вместо того, чтобы вести.
До Гражданской Войны солдаты регулярной армии часто пели:
Мы не сделали ошибки,
Мы уничтожили Маленького Грома
И мы послали его на другую сторону (Джордана).
Сэр Ричард Бертон в 1860г. встретил Маленького Грома не на другой стороне Джордана, а на другой стороне Ларами-Форк. Старик был здоров и энергичен и предъявил наиболее яростные обвинения агенту Твиссу, которого многие вожди считали вором(6). Последний раз Маленький Гром появляется весной 1865г. в дружественном лагере Сиу около форта Ларами. Вероятно, он был одним из вождей, убитых своими собственными людьми за то, что они встали на сторону белых, когда этот лагерь внезапно восстал, атаковал охранявшие их войска и бежал на север, чтобы присоединиться к враждебным индейцам.
Новости об атаке Маленького Грома достигли форта Ларами 8 сентября и агент Твисс тотчас же сообщил об этом событии вождя Оглала и Брюле. Они приняли это спокойно, но, вероятно, почувствовали себя в очень неудобном положении, узнав, что генерал Харни с войсками движется в их направлении. Однако достигнув форта Харни не сделал ничего, что встревожило бы Сиу. Он не попытался наказать их за убийство отряда Граттана, но потребовал сдачи Брюле, атаковавших почтовый фургон осенью 1854. Вожди попросили этих людей принести себя в жертву на благо всего народа и несколькими днями позднее Пятнистый Хвост и другие приехали в форт, одетые в свои лучшие военные одежды и распевая свои песни смерти. Они, несомненно, думали, что их убьют, но их отвезли в форт Керни, ниже по Платт, где они провели 2 года в плену, но не были ограничены и даже ходили с войсками в разведывательные экспедиции. Во время этого плена Пятнистый Хвост смог как никакой другой вождь Сиу узнать белых и оценить их силу - впоследствии только самые ужасные оскорбления могли сделать его враждебным, так как он понимал всю тщетность борьбы против правительства, обладавшего такими обширными ресурсами.
Скоро генерал Харни дал всем Тетон-Сиу, которые желали сражаться, полную возможность вступить в бой. Он прошел через сердце страны Сиу от форта Ларами до форта Пир на Верхней Миссури. Не было сделано ни одного выстрела. Его войска зимовали в форте Пир и следующей весной (1856) он провел советы со всеми племенами Тетонов, назначив новых вождей и составил договор, который они подписали. Этот договор не был утвержден Сенатом (7).
Некоторые военные и торговцы считали, что экспедиция Харни против Сиу не сделала всего того, что должна была сделать. Торговцы говорили о Хункпапа, как о Тетонах наиболее заслуживающих наказания и история последующих лет кажется подтверждает их взгляды, так как с 1856г. до конца войн с Сиу, эти Хункпапа, народ Сидящего Быка, были наиболее последовательно враждебными из всех Тетонов. Лейтенант Дж. К. Уоррен, в это время исследовавший страну Сиу, очень сожалел, что Харни не остался на равнинах дольше. Уоррен посоветовал Военному Департаменту изыскать фонд в 50.000 долларов, на которые можно было провести полное военное исследование земель Сиу до того, как белое вторжение не озлобит Сиу настолько, что сделает также исследование невозможным.
Уоррен был совершенно прав. До 1855г. Сиу смотрели на белых вдоль по рекам Платт и Миссури, как дети, взбудораженные прохождением войск и совершенно не понимающие значение представления, которому они были свидетели. Атака Харни на Брюле открыла их глаза, и об этом событии стало известно во всей стране Тетонов Никогда за всю историю они не несли такие потери в одном бою - почти 100 мертвых, женщины и дети, захваченный в плен и весь тетоновский лагерь в руках врага! Гордость Тетонов была ущемлена и она не была восстановлена, когда Харни прошел через сердце их земли, вызывая их прийти и сражаться и не обнаружил ни одной желающей принять вызов общины. Когда в 1856 г. генерал Харни задирал их в форте Пирр, вожди спокойно посовещались: теперь важнее трубка, созывающая всех Тетонов на совет.
Этот великий совет, единственный в своем роде из известных на советов, состоялся в северной оконечности Черных Холмов около Медвежьего Холма летом 1857 г. Вожди привели с собой всех людей и когда были поставлены жилища., Тетоны с удивлением и радостью увидели свою многочисленность. Вид огромных лагерей снова укрепил их сердца и на последовавшем совете вожди решили, что они слишком быстро уступили генералу Харни, что они слишком быстро уступили генералу Харни, что они должны объединиться и противостоять ему. Они теперь полностью увидели опасность белого вторжения и перед окончанием совещания лидеры дали обещание противостоять любому вторжению на земли Тетонов.
Сразу после того как совет был окончен, часть индейцев Миннеконжу и Хункпапа охотились на бизонов к западу от Черных Холмов и обнаружила отряд лейтенанта Уоррена, занимающийся разведкой военных путей. Сиу были взбешены и захотели убить всех белых, но Медвежье Ребро и другие вожди убедили их не делать этого. Медвежье Ребро предупредил Уоррена, чтобы он тотчас же уходил и сказал белым, что они не должны приходить в страну Сиу. Также он попросил лейтенанта сказать Великому Отцу, что если ежегодные ренты, которые были посланы Сиу, предназначались в уплату за гарантию разрешения белым войти в страну Сиу, люди в будущем не примут подарков, а если эти ренты предназначались для того, чтобы остановить войну Сиу с Кроу, то им не нужны эти товары и они не возьмут их, так как решили продолжать воевать с Кроу (8)
Когда Сиу усваивали уроки резни Граттана и компании Харни, новые события на Платт сделали эти вопросы более ясными для них. Едва ушел Харни, в неприятности попали Шайены. Все произошло как с Брюле: инцидент начали солдаты из маленького подразделения на Платт-Бридж, пытавшиеся арестовать нескольких Шайенов за то, что те подобрали заблудившихся лошадей, на которые притязали переселенцы. Произошла обычная перестрелка; рассерженные индейцы ушли и совершили несколько маленьких набегов. Вскоре вверх по Платт пришли большие военные силы, разгромили Шайенов и преследовали их по р. Арканзас. В этих событиях военный агент томас Твисс сыграл ту же роль, что и в осложнениях с Брюле 1855г. - старательно переместил индейцев в позицию, в которой войска могли поразить их Сиу держались вне этих событий, но могли за всем наблюдать и удивляться странным представлениям белых о правде и непрвде (9).
В эти годы толпы переселенцев заполняли земли Миссури, в Канзасе, Небраске, Айове и Дакоте, вплоть до Сиу-Сити (1856г) и в 1857г. до этого города регулярно ходило 23 парохода. В 50-е г постоянно предпринимались попытки уничтожить права индейцев на земли в Канзасе, Небраске и юго-восточной Дакоте. Некоторые индейцы отказывались продавать свои земли и общественное мнение было направлено против этих племен. Белые начали плохо обращаться с пограничными племенами, особенно в Канзасе, и чтобы доставить индейцам беспокойство, посылались шайки так называемой полиции. Также предъявлялось много требований и перемещении племен на индейскую территорию и, когда Индейское Ведомство воспротивилось этой идее, белые попытались запереть несчастных индейцев в резервациях, хотя по договорным соглашениям, они имели право ежегодно охотиться в бизоньих угодьях. В этот период Пауни, Канза и другим пограничным племенам несомненно приходилось терпеть гораздо беспокойств, чем племенам равнин. Вожди Тетонов не были несведущи о том, что происходило с племенами, жившими вдоль по Миссури, и новости о плачевном состоянии этих племен после прихода белых поселенцев, прибавилось к их собственному опыту, связанному с переселенцами, двигающимися по Верхней Платт, которые убеждали Тетонов, что если они хотят спастись, то должны противиться любому дальнейшему втордению белых на их территорию. Едва они пришли к этому решению, как появились новости о том, что Янктоты подписали договор, уступавший земли на Миссури . Договор Янктотов вызвал яростную вспышку протеста. Тетонов района Верхней Миссури и Черных Холмов. Они злобно обвинили Янктонов, сказав, что, когда много лет назад они пришли к Миссури и нищенствовали перед Тетонами, им было разрешено занять Тетонские земли, которые они теперь украли и продали белым. С 1855 по 1868 год единственным, что можно было назвать политикой вождей тетонов, являлась почти общая решимость противостоять дальнейшему вторжению белых на их земли.
Примечание к гламе V
1. ”REPORT OF THE SECRETARY OF WAR” 1852Г. ПРИЧИНА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПЕХОТЫ В Ф. Ларами, была большая цена транспортировки фуража для лошадей, а оправданием для сокращения гарнизона до горстки людей послужила такая же высокая цена на припасы для пехоты. В 1850г. цена прокорма лошади в ф. Керни на Нижней Платт была равной 27.72 доллара, цена в ф. Ларами - 34.24 доллара.
2. Дневник миссис Марии А. Бельшоу, в “New Spain& The West” ( Ланкастер, Пенсильвания, 1833), том 2, стр. 225:”17 июня...Путешествует огромное количествоиндейцев; я предполагаю, что причиной является то, что они собираются сражаться с белыми. Они перемещают свои семьи в безопасные места. Один хотел переправиться через реку с солдатом, но солдат отказался взять его. Индеец выстрелил в него, солдат вернулся в форт, поднял военных. Они преследовали индейцев 3 мили. 5 застрелено, 2 взято в плен. Предполагается, что сейчас они готовятся сражаться. Каждый вечер мы чывствуем себя в опасноти. Мы молимся доброму Отцу сохранить нас этой ночбю”
3. То же, стр. 227
4. Свидетельство офицеров и торговцев ф. Ларами, относящееся к бою с Граттаном, напечатано в “HOUS DOCUMENTS,33 Congress,2-nd session doc.63,”Report of the Commission of Indian Affairs” за 1854г, воспоризводит письменное показание под присягой, подписанное Бордо и другими торговцами, который дает очень справедливое сообщение о сражении Граттана. В 1812г. Оглалы и Брюле имели лишь спутанные воспоминания об этих событиях и я извлек их их информации мало полезного. Мистер Стэнли Вестал в “New Sourses of Indian History” (Univ.of Oklahoma Press, 1834) стр. 210-211, дает версию современных Сиу о деле Граттана. Это хороший пример индейского приукрашивания событий, но он представляет мало исторической ценности.
5. Chug Creek ? В этом районе нет Черри-Крик.
6. Сэр Ричард Бертон “THE CITY OF THE SAINTS ”(Нью-Йорк: Harper & Brother 1862) стр. 132.
7. О компании Харни см Report of the Secretary of War for 1855 and 1856, J.S.Morton “History of Nebraska”, Vol.11, South Dakota historical collection, vol.xi
8. G.K.Warren”Exploration in Nebraska and Dakota” /Вашингтон, 1875/.
9. Для получения подробного сообщения об этих Шайенских мероприятиях см. Джордж Берд Гриннел “Сражающиеся Чейены”, Москва, 1994г.
ГЛАВА VI. Оглала перемещаються снова, 1856-1860
Хотя Оглалы не были сильно вовлечены в осложнения около форта Ларами в 1852-1855гг, эти события повлияли на позднейшую историю этого племени. Со времени убийства Бычьего Медведя в 1841г. Оглалы бесцельно переходили с места на место, держась около Платт, наблюдая за белыми, проходящими по пути, и каждый год становясь все более очарованными этим странным народом и его особенностями. Еще бы несколько лет и Оглала не смогли бы спросить эти державшие их чары, но сильный шок, полученный от битвы с Граттаном и от кампании Харни, сделал для них очевидным факт, что Долина Платт теперь земля белого человека, где они могут оставаться только потому что их терпят, подчиняясь доминированию белых. Ни Оглала, ни Брюле не хотели мириться с такой ситуацией и, когда вожди увидели все это, индейцы повернулись к Платт спиной и двинулись в бизонью страну к северу и югу от реки.
Таким образом, скоро после 1854г. Оглала группы Бычьего Медведя, которые в 1846г. охотились на Равнинах Ларами и зимовали около форта Ларами, теперь внезапно переместились на юго-восток и скоро основались на рукавах Репабликан-Форк, в северном Канзасе и южной Небраске. С ним ушли Брюле из группы Маленького Грома и Пятнистого Хвоста. Вождями этой группы Оглалов были Плохая Рана, которого генерал Х арни в 1856г. выбрал наследовать Человеку-Боящемуся-Своих-Лошадей в качестве верховного вождя племени. Маленькая Рана, Свисток и Убийца Пауни. Последний был военным лидером, а не настоящим вождем. Соединившись с южными Шайенами эти Сиу Репабликан-Форк часть уходили к югу до р. Арканзас. Скоро они начали терять связь со своими северными родственниками, так как решили, что им трудно ходить к форту Ларами за получением своих ежегодных товаров, они хотели, чтобы на Платт, ниже развилок было основано новое агентство для их обслуживания.
Когда началось движение прочь от Платт, Народ Дыма, включавший общины, признававшие Старого Дыма своим вождем, повернул к северу и занял земли на верховьях Южной Развилки р. Шайен, сразу к юго-западу от Черных Холмов. Вождем этой группы и индейцы и белые считали Человека-Боящегося-Своих-Лошадей. Положение Старого Дыма непонятно. Это подразделение племени было названо его именем и мы естественно рассчитывает, что он был вождем, однако это имя даже не включено в список вождей 1850 и 1856 гг. Теперь он был очень стар и большую часть своего времени проводил у форта Ларами. Возможно, что он отступил, как делали некоторые более старые вожди. Эта северная группа Оглалов была тесно связана с Миннеконжу и северными Шайенами.
Когда происходило это движение в новую страну, маленькая группа Оглала, включавшая нескольких Брюле, осталась около форта Ларами. Эти люди были теми, кто так спутался с белыми, что не смог покинуть их. Собравшись из различных общин, некоторые были людьми Медведя, а другие Народом Дыма, они образовали новую группу и скоро более независимые соплеменники называли их Ваглукхе - “последователи” или ”Бездельники”; это имя им весьма подходило, так как они обычно охотились около переселенческого пути и затем торопились обратно, чтобы следовать за фургонными обозами и нищенствовать перед белыми или идти к форту Ларами и бездельничать около него, живя на то, что можно получить от солдат. К этой группе принадлежали все семьи, чьи дочери были замужем за белыми. Некоторые офицеры взяли индейских жен по брачному обычаю Сиу и многие выдающиеся на Востоке и Юге имели неизвестных родственников в лагере Ваглукхе. Так, мы слышали о скво генерала... и в женщине капитана... которые были хорошо известны на Верхней Платт после Гражданской Войны.
Во время периода меховой торговли на семьях Сиу, живших у форта не было пятна: и, действительно, муж-торговец считался честью для любой девушки Сиу и на ее и ее семью смотрели со значительной завистью. Это чувство, вероятно, сохранялось в течении нескольких лет после того, как войска заняли форт, так как мы видим Старого Дыма, живущим у поста с общиной своего народа, очевидно с Плохими Лицами, в лагере которых жил Красное Облако. Это народ не был бездельником. Они оставались у форта до тех пор, пока не поняли, что пребывание там означает, что в течении нескольких лет не стали ведущей общиной войнолюбивых Оглалов.
Красное Облако жил в районе форта Ларами примерно с 12 лет, сам пост был центром интереса занимавшего большую часть его времени. Он жил в лагере Дыма, который после1850г. возглавлял один из сыновей Дыма. Пес, сын одной из сестер Красного Облака, родился в этом лагере. Он утверждал, что у вождя, сына Старого Дыма, была очень ревнивая жена, которая часто ссорилась с ним, наполняя жилище, а в действительности весь лагерь, своими сердитыми обвинениями. Ее любимым эпитетом было сказать своему мужу, что у него плохое лицо, и она повторяла это так часто и в таком пронзительном тоне, что скоро это стало постоянной шуткой, и люди дали вождю прозвище Плохое Лицо - Тешича. Имя пристало и скоро применялось к самому лагерю (1).
В нескольких случаях Красное Облако говорил, что он присутствовал во время убийства Граттана в 1854г, но, очевидно, что ведущей роли в этом деле он не играл. Он, вероятно, еще год или 2 оставался около форта Ларами, а затем присоединился к движению тех Оглалов, которые не хотели оставаться на Платт и быть рабами белых. До последних нескольких лет мы не имели информации, освещающей этот период жизни Красное Облако, но недавно мистер Л.Б. Доуэрти в описании своей жизни торговцев у форта Ларами определенно поместил постоянным довеском форта. Однажды, как повествует мистер Доуэрти, Красное Облако готовил пир для нескольких выдающихся вождей, которые посетили форт, и желая произвести на гостей большое впечатление, подошел к военному хирургу и попросил у него бутылку виски. Он ее получил, а в обмен дал офицеру 2 прекрасно украшенные бизоньи шкуры. Когда начался пир, Красное Облако достал бутылку и широким жестом передал ее одному из приглашенных вождей, который передал ее одному из приглашенных вождей, который отхлебнул, сурово посмотрел на хозяина и быстро передал бутылку. Каждый гость в свою очередь пил, но питье всем им явни не нравилось. Наконец, бутылка достигла озадаченного Красного Облака; он сделал быстрый глоток и обнаружил, что бутылка содержит лишь воду. Остановив своих гостей, рассерженный Красное Облако отправился в кабинет хирурга, но тот ожидал его и спрятался. Несколькими днями позднее, когда дело улеглось, хирург принес свои извинения и преподнес Красному Облаку значительные подарки, предназначавшиеся для его оскорбленной гордости. Но все время, пока Красное Облако оставался у форта, он был известен как Две Шкуры, в память о дне, когда за бутылку воды он отдал белому человеку 2 прекрасные шкуры (2).
Переместившись к югу от Репабликан-Форк Медвежий Народ Оглала завладел наилучшими охотничьими землями Пауни и эти Оглала, вместе со своими друзьями Брюле и Шайенами, постоянно подвергались набегам Пауни. В ответ они атаковали Пауни и, когда те рисковали в земляных деревнях на Луп-Форк. В период после 1855г. Южные Оглала, вероятно, впервые вошли в контакт с Ютами, иногда уходя с Шайенами в горы Колорадо, чтобы совершить набег на это племя. Чарльз А. Истман утверждает, что Оглалы воевали с Ютами еще в 1835 или 1840гг. И, что Пятнистый Хвост, Красное Облако и другие молодые люди того времени добились большей части своих ранних успехов в боях с Ютами. Источником этого, вероятно, является дырявая память Сиу. ”Счета зим” и другие современные источники не сообщают о какой-либо войне с Ютами в указанный период.
Когда около 1855г. Оглала Народа Дыма повернулись спиной к Платт и двинулись к северу, страна около Черных Холмов была уже достаточно освоена Сиу, которые мигрировали к западу от Миссури, и изобилия бизонов там больше не было. Взгляды этих индейцев в течении некоторого времени были прикованы к прекрасной охотничьей стране, лежащей к западу: стране рек Паудер и Бигхорн. По договору 1851г. этот район считался территорией Кроу, водораздел между реками Паудер и Литл-Миссури был границей, отделяющей страну Кроу от страны Сиу. Еще в 1800г. Кроу поняли, что р. Паудер для них не безопасна из-за постоянных атак Сиу и других врагов; поэтому они обычно охотились в землях к западу от р. Паудер. Однако они еще могли, помешать любому племени занять их старые земли и р. Паудер была Безлюдной Землей, через которую проходили военные отряды и где иногда общины отряды и где иногда некоторые общины индейцев рисковали расположить свой лагерь, провести сезон и затем отойти, пока враги не узнали об их присутствии.
Когда в 1851г. был заключен договор, Сиу уже зарились на земли Кроу и именно поэтому Хункпапы и некоторые другие так настойчиво отказывались от мира с Кроу, который входил в это соглашение. Хункпапа подчеркнуто утверждали, что они не бросят воевать с Кроу и они не отказались.
Через год они перешли р. Паудер и атаковали Кроу. В этих рейдах им помогали Миннеконжу и Санс Арки, жившие у Бель-Фурше (Северные развилки р. Шайен) Агент племен Верхней Миссури каждый год сообщал, что его Сиу верно соблюдают мир с Кроу. Люди индейской страны, вероятно, смялись над этим, потому как они знали какую выгоду агент извлекает из ежегодной ренты Сиу и, что больше всего на свете он боится того, что чиновники из Вашингтона узнают правду и остановят высылку подарков Сиу.
Война с Кроу стала основным интересом северных общин Оглала только когда они переместились в земли к северу от Платт. Вскоре они ушли к западу, охотясь на верховьях р. Паудер, где у них возник тесный союз с Миннеконжу и Санс Арками из страны Черных Холмов, а также с северными Шайенами. Агент Верхней Платт Твисс вероятно знал это очень хорошо, но в его рапортах не было никаких упоминаний о войне, которую Сиу вели против Кроу. Как и агент Верхней Миссури, он занимался только наваливанием своих добрых Сиу, которые соблюдают мирное заверение, сделанное ими в 1851г.
В этот период Кроу были в сложном положении - когда Сиу атаковали их с востока и юга, Черноногие давили на них с севера. Вряд ли кто-либо может избежать симпатии по отношению к Кроу, храброму народу, который в основном был очень дружествен в отношениях с белыми в течении последующих 50-ти лет. Это правда, что они время от времени грабили проходившие через их страну отряды белых, а иногда убивали белого чиновника, но по сравнению с Сиу, их юго-восточными врагами, и с Черноногими, их северо-западными врагами, Кроу были хорошим народом. Их расположение далеко вверх по Йеллоустону доставляло трудности в доставке необходимых им товаров и после Ларамийского договора получение Кроу ежегодных товаров всегда вызывало осложнения.
В 1854 г. часть Кроу была вынуждена пройти за своими товарами весь путь до форта Юнион у устья Йеллоустона, но по пути домой они были атакованы врагами и потеряли много людей. На следующий год они не пришли и, когда в 1856 г. агент прибыл к форту Юнион на пароходе, он обнаружил, что ежегодные товары Кроу за предыдущий год еще находятся на складе форта. Он сформировал небольшой отряд и вместе с ним поднялся по Йеллостону и Бигхорн и, наконец, обнаружил Кроу, которые охотились выше устья Литтл-Бигхорн. Они сказали ему, что бояться идти за своими товарами к форту Юнион и, что яд оспы находился и в их ежегодных товарах. Они боялись врагов и боялись оспы. Агент Воган заверил их. Что эти разговоры об оспе были изобретением нехороших людей и, наконец, убедил вождей придти к форту с 350 воинами (этот отряд был достаточно силен, чтобы отбиться от любого врага, которого они могли встретить) и с вьючными пони. Кроу получили и оспу, и много людей умерло. “Бессовестный белый человек”, которого агент в своем рапорте обвинил в распространении слуха о микробах оспы, был совершенно прав. На следующий год Кроу идти в форт Юнион.
Летом 1859г. капитан В.Ф. Ренолдс обнаружил 2 наиболее крупные общины Кроу (горные Кроу вождя Красного Медведя и Нижняя, или Речная, община вождя Два Медведя), торгующими у форта Сэрпи около устья Бигхорн. Они были очень дружественными. Годом позже в августе 1860г, часть экспедиции Рейнолдса, возглавляемая лейтенантом Маллинсом, Второй Драгунский полк, следовала от форта Бентон к форту Юнион. 3 августа к их лагерю на Биг-Драй-Сэнди к югу от Миссури прибыла большая группа Кроу. Джим Бриджер, переводчик, вышел и убедил нескольких воинов придти в лагерь; они пришли с хмурыми лицами , сказав, что у них болят сердца, внезапно выстрелили из 3 ружей; по этому сигнале появилось 250 конных Кроу, которые атаковали лагерь, пытаясь обратить табун в паническое бегство. Малхас и Бриджер лишь большим трудом смогли спасти лошадей и предотвратить заранее подготовленное сражение. Вконце этого волнения, вождя Кроу убедили прийти для переговоров. Это был Мато Лута, Красный Медведь, верховный вождь Горных Кроу, который в августе 1859г. был так дружествен по отношению к отряду Рейнолдса. Он сказал, что сердца его воинов черны, потому что белые предали их врагам. Расспросив его, лейтенант Малхас выяснил, что дураки из Индейского Ведомства приказали послать ежегодные товары Кроу к агентству Верхней Платт - к агентству Оглалов, жестких врагов Кроу! Последним сообщили, что они могут получить свои товары совершив 300-мильное путешествие через вражескую территорию. Примерно в это же время торговый пост Кроу на Бигхорн, форт Сэрпи был оставлен меховой компанией и племя осталось без товаров и без боеприпасов для ружей. Эти Горные Кроу теперь стояли лагерем на Биг-Драй-Сэнди, далеко от своих родных угодий на Вигхорн. Они отважились прилти на эту территорию с очевидной целью торговли у форта Юнион, но боялись идти к этому посту из-за оспы и Сиу (3).
Неудивительно, что сердца Кроу были черными. В момент, когда они отстаивали свою сторону от вражеского давления с юга, востока и севера, все припасы оружия и снаряжения были внезапно блокированы белыми, которые считались их верными друзьями и они были вынуждены оставить свою родину на Бигхорн на некоторое время и искать убежища к северу от Йеллостона. В вопросе регулярно снабжения оружием и снаряжением, ситуация у Сиу очень отличалась от ситуации у Кроу. Кроме запаса этих товаров, получаемых у правительства в форме выгодных рент, Оглалы и некоторые другие племена Тетонов могли легко добраться до Сухопутного Пути вдоль по Платт, где были многочисленные торговые дома, этапные станции и ранчо, на которых они могли получить все снаряжение и новые ружья, за которые они могли заплатить бизоньими шкурами, лошадьми и другими вещами.
Идиотские действия чиновников по Индейским Делам в 1859г, вместе с оставлением поста Кроу, вероятно, стоили этому племени большей части страны реки Паудер. Они должны были уйти далеко - ища снаряжение и другие необходимые вещи, а когда они вернулись на свои собственные земли, то обнаружили, что Сиу переместились к северу. Когда однажды Сиу завладели территорией выгнать их было невозможно.
В этих атаках на Кроу Сиу с огромным эффектом использовали большие военные отряды. Вероятно, что люди обычно собирались в огромном лагере летом для ежегодного Танца Солнца, а после церемоний собирался огромный военный отряд, который выступал и совершал ежегодный крестовый поход против несчастных Кроу. В 1859г. индейский агент Верхней Миссури сообщил, что Сиу убили в бою верховного вождя Кроу и 30 его лучших воинов. Кроу сказали капитану Рейнолдсу, что маленький лагерь их народа недавно был уничтожен огромным отрядом Сиу, состоявшем из 80-и очагов. Это очевидно, был военный отряд Черного Щита, о котором говорится в “Счет зим” Облачного Щита сообщает, что в 1861-1862гг, большой военный отряд, ведомый Красным Облаком, участвовал в сражении с Кроу, убив вождя Кроу, Маленького Кролика. Другой счет Оглала называет этого вождя Пятнистым Канем.
Рапорт агента Верхней Миссури за 1862г. говорит о завершении энергичного наступления Сиу на Кроу. Он утверждает, последнее племя было выгнано со своей прежней родины и кочевало в горах далее к западу. С этого времени Кроу не часто рисковали приходить в свои старые охотничьи к востоку от Бигхорн и к югу от Йеллоустона.
Агент Твисс, отвечавший за Оглала и Брюле Верхней Платт, по некоторым причинам скрывал факт, что его Сиу воюют с Кроу; и, действительно, он представлял своих индейцев мирным народом, на который совершает набеги не переродившиеся духовно Кроу. При внимательно анализе, очевидно, что в своих рапортах он фальсифицировал факты. В рапорте 1856г. он описывает северную границу Сиу, идущей от Медвежьего Холма в Черных Хомах вдоль по водоразделу между развилкой р. Шайен в юго-восточном направлении, откуда по водоразделу между реками Паудер и Северный Платт Красным Холмам выше Платт-Бридж. Все земли к северу от этой линии были территорией Кроу; однако, Оглала агенства Твисса каждый год охотились и жили к северу от линии и в атаках на Кроу в их собственных лагерях поднимались до Йеллостона.
Твисс постоянно предлагал Индейскому Ведомству новые планы, которые требовали траты большего количества общественных денег, выгоды от которых не видел никто, исключая агента и его друзей-торговцев. Так, в 1856г, он настаивал на основании нового агенства для Оглала на верхних водах Хорс-Крик к юго-востоку от форта. Он утверждал, что таким образом Сиу будут перемещены от пути Платт и от дурного влияния белых с этого пути, и обучаемые правительственными фермерами скоро осядут и станут выращивать зерно, и обеспечивать этим себя. Такие предположения могли быть приняты чиновниками Вашингтона, но люди Верхней Платт, вероятно, знали, что агент пытался получить как можно больше правительственных денег под фальшивыми предлогами. Большинство Сиу уже покинули путь Платт по своей собственной инициативе и занималось поиском новых охотничьих земель далеко от него. Эти индейцы были дики, как волки и несомненно избили бы или застрелили любого члена племени, который попытался бы осесть и фермерствовать. Агент Твисс определенно знал это и его предложение было сделано скорее в собственных интересах: чем с целью помощи индейцам. Наиболее удивительным из проекта этого человека был план агентства у Верхней Платт-Бридж для Кроу, Снейков и Верхней Общины Миннеконжу. Это агентство, вероятно, предназначалось для удобства Миннеконжу Сиу, которые таким образом смогут получить все необходимые скальпы и лошадей Кроу и Снейков не совершая трудного 200-300-мильного перехода до их лагерей. Годом позднее, в 1857г, этот странный человек забыл все планы и о фермерстве Оглала на Хорс-Крик, а Брюле - у Бьют-Налл и о Станции для Скальпирования Кроу-Снейков-Сиу у Верхней Платт-Бридж. Не объясняя ни слова, он перенес агентство из окрестностей форта Ларами к Дир-Крик на Сухопутном Пути примерно в 100 милях к западу от форта. Почему после всех протестов против нахождения индейцев около пути и разговоров о плохом влиянии белых он поместил агентство именно в это место, объяснено не было. Однако, можно отметить, что переместившись к Дир-Крик агент практически бросил более дружественные общины Оглала и Брюле, охотившиеся к югу от Платт и Бездельников, живших около форта Ларами и связал свою судьбу с диким народом Дыма, который теперь охотился на верховьях р. Паудер, на небольшом расстоянии к северу от Дир-Крик. Джон Ричардс, “головорез”, начавший контрабанду спиртного на Верхней Платт в 1840г, теперь обосновался около Дир-Крик, как сделал это и Джозеф Бисонетт. Оба эти торговца теперь были богачами. Старый Джо имел индейский торговый дом, переселенческий магазин, Сухопутную этапную станцию и почтовую контору, которой он управлял с помощью своих скво и многочисленного потомства полукровок. Положение Ричардса было почти таким же, но его индейская торговля была много большей, несколько твердых троп. Для переселенческой торговли он построил пошлинный мост через реку и был богатым человеком, которому не нужно было оставаться на Платт, но Сиу стали его народом и полная заинтересованность в их делах держала его там. У него было несколько подрастающих сыновей, метисов-Оглала, “Парни Ришоу”, об этом клане воинов, разведчиков, переводчиков и торговцев мы услышим далее. В 1841г. Ричардс хвастался, что правительство никогда не пришлет индейского агента, который сможет помешать продавать виски Сиу в 1857г. он оставался при своем мнении. Агент Твисс определенно не был таким человеком, так как Ричардс занимался своими делами перед самым его носом.
Перемещаясь к Дир-Крик Твисс очевидно прежде всего думал о своих интересах. Для своих партий переселенцев мормоны построили там прекрасную станцию. Место было выбрано из-за прекрасной воды, изобилия травы и хорошего запаса леса. В результате мормонской войны 1857г. она была заброшена и майор Твисс (все индейскме агенты были майорами) тот час же свил в мормонских строениях свое гнездо - он и его девушка-Оглала и их любимец медведь. Сэр Ричардс Бертон, проследовавший в 1860г. по этому пути, собрал несколько образцов скандальных слухов, касающихся Твисса.
То, что этот индейский агент, достойный выпускник Вест-Пойнта и бывший армейский офицер дружил с безграмотными французскими торговцами и их метисами, пил с ними и участвовал в их темных делах, действительно удивляет. Когда в 1861г. президент Линкольн сместил его с должности, Твисс взял свою индейскую жену и детей, и присоединился к Оглалам на р. Паудер. Когда в 1864г. он пришел с индейцами к форту Ларами, его видел лейтенант Эжен Ф.Вор и он описаал его хорошо выглядящим стариком с белой бородой. Твисс присоединился к офицерам, обсуждавшим кампании Гранта и продемонстрировал понимание военной стратегии, чем удивил их, так как они не знали, что он был в армии. Через несколько дней он ушел вместе с диким Оглала, направившись на север к р. Паудер. Где и когда он умер, неизвестно. Сегодня среди Оглалов есть много людей по фамилии Твисс; они - потомки этого странного человека.
Когда агенство было перенесено к Дир-Крик, южная группа Оглала поняла, что их отец, агент, покинул их. Большую часть своего времени эти люди теперь проводили далеко к югу от Платт, каждый год приходя торговать с Бовуа, бывшим человеком АМК, торговавшим на Южной Развилке у Калифорнийской Перепправы. Там же они торговали с братьями Гилманами и Джеком Морроу, чьи торговые дома находились далее вниз по реке. Твисс и его наследники обвиняли этих торговцев в продаже спиртного и ведении незаконной торговли оружием и снаряжением, которое они меняли на лошадей и другую собственность, которую индейцы воровали. Правдой, вероятно, является, что торговцы около Развилок Платт в целом были менее разборчивыми, чем Ричардс и Бисонетт, основная вина которых состояла в том, что они находились слишком далеко для того, чтобы агент нашел с ними взаимопонимание и мог собрать свой обычный “пай”.
В 50-х и 60-х гг. Торговцы имели огромное влияние на Оглалов. Большинство из этих людей были французами из Сент-Луиса, они женились на индеанках племени, говорили на их языке и вся связь агента и других чиновников с индейцами осуществлялась через них. Очень невежественные относительно путей жизни белых и легковерные, почти как дети, большинство вождей легко позволяло водить себя за нос, и торговцы были специалистами в искусстве вождения за нос индейцев. До 1865г. ни один агент не мог жить на Верхней Платт, не заключив соглашения с более сильными торговцами. Он даже не мог встретиться со своими индейцами до тех пор, пока не убеждал торговцев послать гонцов и пригласить вождей. Его переводчиков выбирали торговцы и те обычно действовали в их интересах, но иногда некоторые из этих людей, в чем-то умные, чем их товарищи, использовали свое место около агента, чтобы утеплить свое собственное гнездышко. Так, семья Дженис обязана своей судьбой факту, что когда в 1855г. агент Твисс прибыл к форту Ларами, он выбрал своим переводчиком Энтони Джениса. Дженис, предположительно, был человеком Джона Ричарса, но он использовал свое место у агента для собственной выгоды и скоро смог открыть собственное дело. Вражда между этими французскими торговцами была передана их детям, бывшим наполовину Оглалами и кульминацией ее стало убийство парнями Ришоу двух сыновей старого Джениса. У Энтони был брат по имени Николя, а у него был сын-метис Оглала, также по имени Николя. После 1870г. Николя Дженис был женат на дочери Красного Облака, но кто из двух Николя-старший или же его сын, неясно. Несмотря на это, Красное Облако всегда был в лучших отношениях с Джоном Ричардсом и его сыном Джоном, чем с другими торговцами, и обычно следовал их совету. С другой стороны, Красный Пес из общины Оюкхепе, более сильной группы северных Оглала после 1870г, не имел никаких дел с кланом Ричардса. Эти торговцы могли вызвать серьезные осложнения так как имели огромное влияние на большую часть вождей; но у них был очень полезный страх перед правительством США и умное понимание того, что осложнения принесут вред торговле. Поэтому они не подстрекали индейцев нападать на белых, но совершенно очевидно, что Ричардс и Бисоннет поощряли войну. Сиу против Кроу; эта война приносила пользу торговле - Сиу получали большую часть своего оружия и снаряжения у торговцев, живших около Дир-Крик под носом у агентства, которое в своих ежегодных рапортах утверждало, что Сиу верны своему обещанию о мире с Кроу.
Ни один из авторов, писавших о Сиу, не отметил следующий любопытный факт, касающийся Сиу: и Бордо, и Бовуа, и братья Дженис, и Леон Пэлэдай - все были людьми АМК из старого форта Джон, на месте форта Ларами, и все они были тесно связаны торговлей и женитьбой с Южыми Оглалами или народом Медведя, и Северными Брюле Пятнистого Хвоста, свзанными с народом Медведя. С другой стороны, Джон Ричардс, Джо Бисонетт и некоторые другие были бывшими служащими оппозиционной компании, “Прат Кабан Энд Компании”, собственников форта Платт около форта Джон и всегда торговли с северными Оглалами или народом Дыма и женились на женщинах этой группы. Помня об этом и видя каким торговцам и переводчикам благоволил индейский агент, мы можем понять под чьим влияние людей АМК, но в 1857г. присоединился к другой фракции, обратившись кинтересам народа Дыма.
Можно отметить, что Красное Облако и его община Плохих Лиц оставили форт Ларами около времени перемещения агента Твисса к Дир-Крик и мы можем предположить, что эти события каким-то образом связаны. Возможно с уходом агента лагерь Сиу у форта должен был более, чем когда-либо полагаться на военных, и комендант устал от их постоянных просьб и приказал им уйти. Происходившая в это время мормонская война вызвала перемещение войск и офицеры в Форте Ларами, которые знали Сиу, на годы были перемещены в другие места.
То, что Плохие Лица не деградировали в результате своей долгой связи с солдатами форта Ларами, было быстро продемонстрировано, когда они присоединились к своему народу на р. Паудер. Ведомые Красным Облаком они приняли активное участие в начальных эпизодах войны с Кроу. Красное Облако в этот период часто ходил к Дир-Крик для торговли со своим другом Джоном Ричардсом, у которого он получал оружие и снаряжение для участия в военных действиях. Во время одного из таких визитов зимой 1859-1860гг, он встретил лейтенанта (позднее полковника) Генри Э. Мэйнадьера, которого Сиу называли Много Оленей. В позднейшем рассказе об этом встрече полковник Мэйнадьер утверждал, что в то время Красное Облако не был вождем. Это достаточно очевидно. В 1860г. вождем Плохих Облако был ведущим воином, “носителем рубахи” или главным солдатом. И, действительно, свидетельств о том, что до 1865г. или даже 1870г. Красное Облако стал вождем нет. Вопрос о вождях непрост, так как даже сами индейцы не соглашаются, когда говорят о них. Красное Облако был в 1865г. “носителем рубахи”, но я не верю, что это позволяет считать его настоящим вождем (5).
Перемещение Плохих Лиц к р. Паудер закончило отступление Оглала и Брюле из долины Платт. Маленькая группа Бездельников - людей, которые связались с белыми посредством браков или почувствовали вкус к новой жизни и их путям, и ужасались мысли об уходе и жизни в диких лагерях на р.Паудер и Репабликан-Форк - остались около форта Ларами. Большой Рот и Голубой Конь первоначально бывшие Плохими Лицами, оставили свой лагерь, когда он решил уйти к северу, и присоединились к общине Бездельников. Старый Дым остался на Платт. Когда в 1861г. агентство вернулось от Дир-Крик к форту Ларами, он вернулся жить к форту, где на следующий год его упоминают как “вождя Сиу у этого поста”(6). Старик умер в 1864г. и несколько лет можно было видеть его похоронный помост, стоявший на возвышении сразу к западу от форта.
Оглалы группы Народа Медведя, жившие теперь на Репабликан-Форк, были в основном Истинные Оглала и Киюкса. Они были старыми ведущими общинами племени, но так как они твердо склонялись к дружбе с белыми, теперь они теряли доброе имя и их численность сокращалась. В 1856г. полковник У.О.Коллинз насчитал у них 150 типи, тогда как в 1846г. Фрэнсис Паркман насчитал 190 жилищ. Оглала Народа Дыма на реке Паудер имели три основные общины: Хункпатила - “Те, чей лагерь в роге”(упоминаниерога племенного лагерного круга - места чести), возглавляемые Человеком-Боящимся-Своих-Лошадей; Оюкхепе - “Сброшенные”, среди которых Красный Пес был выдающимся человеком; и Итешича - “Плохие Лица”, община Красного Облака, Бешенного Коня, Большой Дороги и Маленького Ястреба. В северной группе Оглала было в 1865г. около 300 типи и силы ее увеличивались. Война с Кроу привлекла в лагеря Оглала на реке Паудер многих людей и скоро возникшие осложнения с белыми увеличили численность этих вольнолюбивых общин. Вожди, стоявшие за мир, не могли удержать свои общины на месте. Община Бездельников у форта Ларами, вероятно, уменьшилась до менее, чем 50 типи. Эти люди. Являвшиеся пацифистами, не считались значительными ни своим собственным племенем, ни белыми, которым они так старались понравиться.
Примечание к главе VI:
1. Пес не обращал внимание на имя этого сына Дыма, который был прозван Плохим Лицом, но сказал, что он был отцом Одежды Женщины, Оглала, который в 1877г. остановил генерала Крука и предупредил его, что Бешеный Конь планирует его смерть. Лейтенант Каспар Коллинз, очевидно, слышал историю, рассказываемую Псом (на Верхней Платт в 1863г.), так как в своих замечаниях он говорит: ”Плохие Лица пришли от Оглалов. Оглалы получили имя Плохих Лиц из-за их настроя на ссоры, и потому что ссорились со своей собственной нацией”. Это - самое ранее зарегистрированное упоминание Плохих Лиц /Спринг”Жизнь Каспара Кколлинз”,стр.177/.
2. Л.Б.Доуэрти в “Историческом Обзоре Миссури”, июнь 1930г.
3. W.F.Raynolds”Exploration of the Yellowstone and Missouri Rivers in 1859 and 1860” 40 Congress< 1 Session> Senate,Ex.doc.77,1868. Это агент Твисс предложил послать товары Кроу в его агенство на Верхней Платт; что он сделать с ними, не известно с ними, не известно, Кроу их никогда не получили.
4. Кроу убили Большого Ворона, сына Черного Щита и этот вождь послал и собрал огромное количество Сиу. Оглала еще говорят об этом деле. По утверждению Сиу, Большой Ворон был сыном Вождя Грудь из Миннеконжу. Этто не согласуется ни с заявлением Оглала, ни со “Счетами зим”.
5. Стэнли Вестал в своей книге “Сидящий Бык”, гл 8, называет “носителем рубах” Хункпапов “верховными вождями”. Все не так просто. Люди, возглавлявшие лагерь Башенного Коня, когда он сдался в 1877г. все были “носителями рубах”. Бешенный Конь имел рубаху, но не был вождем. Пес и Маленький Большой Человек, оба в этой группе, которая возглавляла колонну, были “носителями рубах”, а не вождями. Не достаточно ясно, говорил ли Красное Облако от имени своего племя на совете у форта Ларами в 1866г. Если говорил, то он был вождем, так как вожди говорили от имени племени на совете. Мы должны считать его вождем в 1870г., так как в этом году он ездил в Вашингтон и говорил за свое племя.
6. Спринг “Жизнь Каспара Коллинза” стр.135.