Вернуться в раздел "Документальные материалы (русский язык)" ⇒

ЗЕМЛЯ СЕРДЕЧНЫХ МУК (Клод Клэйтон Смит)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Когда я был мальчиком, вырастая в Стрэдфорде Коннектикут, отец часто брал меня на рыбалку, вместе с братом и дедушкой, на озеро Зор в Саубери. Мы брали напрокат лодку у человека по имени Бернс Ингрем, который был чистокровный индеец сиу. Я помню этого крупного, молчаливого мужчину с сетью пересекающихся морщин на коже лица и шеи. Он сам делал лодки, которые мы брали в аренду.

Как-то раз Бернс Ингрем пригласил моего деда на охоту. “У меня нет разрешения”, - стал отнекиваться тот. “У меня никогда не было”, - спокойно ответил Бернс Ингрем. И оба они оправились на охоту; Бернс Ингрем подстрелили оленя, а арестовал лесник моего деда.

Позже дед объяснил:”Индейцам не требуется разрешение, потому что леса и так принадлежат им!”

Этот урок остался в моей памяти. Некоторые люди живут здесь так давно, что обладают, особыми правами на землю. Но столь давний опыт лишь принес с собой вопросы, Что делать индейцу в Коннектикуте? Разве родина индейцев не на Западе? Единственные индейцы, которых я изучал в школе, были те, кто помогал отцам-полигримам в первый День Благодарения. Потом они все словно исчезли.

И лишь тогда, когда я занялся исследованиями для своего исторического романа “Стрэдфордская ведьма”,(Уокер и Компания, 1984), я в полной мере осознал печальную правду об американских индейцах, наших Коренных Американцах, чья борьба далеко не закончена. “Земля сердечных мук” документально подтверждает эту борьбу, сосредоточив внимание на современном настоящем потомке индейцев, выведенных в моем романе; на Ауреулисе Пайпере, вожде Болльшом Орле, и племени индейцев погассетов.

В 1925г., в 19-летнем возрасте, мистер Пайпер бежал из резервации Золотой Холм в Трамбуле (Коннектикут), чтобы пожить вольной жизнью в лесах Мэйна. В 1973г. он возвратился, чтобы сражаться протиив узаконенного расселения своего племени, для защиты земли предков от грубого вторжения на нее. В хооде этой борьбы ему удалось превратить старейшую (1659 г.) и мельчайшую (1/4 акра) резервацию в Америке в международно известный "живой музей" Индейской культуры.

Вождь Большой Орел - одновременно страстная и противоречивая натура. За работу с городской детворой полиция Милфорда, Коннектикут, особо отмечала его заслуги. Как-то раз он осуществил мечту неизлечимо больного мальчика из Нью-Джерси, буквально сняв рубаху со своего плеча. И тот же человек обвинялся в поджоге резервации Золотой Холм, и подвергался нападкам в связи с печально известными убийствами черной молодежи в Атланте. Последнее закончилось осуждением Уэйта Б. Уильямса.

И страсть, и противоречивость, мне кажется, происходит от того, что Вождь Большой Орел решил сражаться за народ погассетов - за их право существования и достойную жизнь. Жители Трамбулла либо приняли сторону Вождя, либо выступили против него. Середины не было. Но в беспристрастных глазах закона, после судебных битв, затянувшихся больше чем на десятилетие, Вождь Большой Орел был оправдан.

“Земля сердечных мук” рассказывает историю Вождя Большого Орла и индейцев Золотого Холма племени погассетов. Это - прошлое и настоящее, рассказ о насилии и кровопролитиях. Уильям Кунстлер, известный гражданский адвокат, поддержал законные шаги племени, а саму резервацию взяли под защиту в боевом противостоянии Клайд Белкурт и Рассел Минс, активисты Движения Американских Индейцев (ДАИ), которые обороняли Вундед. Ни против ФБР в 1973г.

Я выбрал форму от первого лица, следуя голосу Вождя Большого Орла, каким я его узнал, позволив говорить ему самому. Ибо, как заключил федерально созданный Комитет по пересмотру политики в отношении Американских Индейцев, “только сами индейцы могут рассказать свою историю”.

Я хочу поблагодарить мистера Пайпера за время и терпение, за долгие часы магнитофонных записей, за возможность ознакомиться с архивами резервации и народными промыслами, и за прочтение рукописи по мере ее продвижения. Больше всего я благодарен ему за опыт, который иначе мог бы меня миновать.

Надеюсь, что эта книга поможет высветить борьбу сегодняшних коренных американцев у истоков их истории, на востоке, в контексте современного города, на задворках которого она была все это время.

Клод Клэйтон Смит Шоусвил, Вирджиния, Август 1985г.

Уроки вождя

(Предисловие к русскому изданию)

Книга о Большом Орле и невелика, но насыщена. За историей, которую он рассказывает, на самом деле скрывается много историй. Но все равно, самая главная из них - это рассказ о мужестве одного человека - Большого Орла, вождя племени погассетов.

Нет, этот человек - не “Последний из могикан”, он - современный индеец, хотя по мужеству и цельности характера мало кому уступит. Он сам рассказывает свою историю, и сила ее в том, что история обращена к современности. За чувствами и поступками Большого Орла, отстаивающего свои права и права горсти соплеменников на клочке родовой земли, в единоборстве со всей системой власти, стоят столетия притеснений и обманов, совершенных против его народа. В обществе насилия “только сами индейцы могут рассказать верно свою историю. Именно это я пытаюсь сделать”, - говорит вождь. Ог ведет свой рассказ в форме автобиографической исповеди - так, как делали великие вожди-патриоты прошлого - Джеронимо, Джозеф, Черный Ястреб. И в определенном смысле рассказ Большого Орла - продолжение той же нескончаемой истории, полной сердечной боли - за судьбу народа, за его культуру.

Конечно, досужий глаз углядит, что вождь словно бы смешивает обычаи нескольких племен (например, будто индейцы не едят собак); и носит он ирокезский головной убор, хотя сам происходит из племени алгонкинов; а изготовленные им вампумы - и вовсе авторские, нетрадиционные (правда, очень красивые)... Что же, в этом - тоже история племени погассетов. Однако Большой Орел - все равно чистокровный индеец, он мыслит по-индейски, и действует по-индейски, защищая свой собственный дом. Поэтому-то и дым его трубки - так же, как и ружья - достигает Создателя.

И так же, как в былых индейских автобиографиях, чью традицию продолжает эта книга, понадобился белый человек, способный передать историю Большого Орла на бумаге, потому что не каждому доверил бы Вождь свою историю.

Клод Клэйтон Смит (для друзей - Бад) - сам выходец из штата Коннектикут. Он считает: есть высшая воля в том, что именно ему, потомку первого губернатора края, лишавшего предков Большого Орла исконных угодий, выпало рассказать его историю и тем искупить вину перед погассетами. Смит - профессор университета Огайо-Северный, где он ведет курсы лекции по истории американской литературы. Но он - еще и писатель, автор книг для детей:”Чайка, которая потеряла море!(1984), “Корова и слон”(1983), романа из жизни ранних пуритан “Старфордская ведьма”(1984). Уже здесь писатель вышел на тему аборигенов, тему сосуществования культур. Отсюда нить привела его к “Земле сердечных мук”.

...Мы познакомились с Бадом в Огайо, на древней земле индейских курганов и богатого алгонкинского наследия. Под полыханье ярких красок осени и беседы о Хемингуэе мы задумали перевод книги на русский язык. Путь этот был долгим и непростым - книгу о Вожде несколько раз откладывали издательства, а накануне волнующего момента долгожданной презентации (август 1944г) рукопись была украдена...

К тому времени писатель уже начал работу над новой книгой о Большом Орле - теперь его увлек вопрос о том, отчего из множества других стран, в России особенно силен интерес к культуре и жизни аборигенов Америки? Замысел привел Смита дважды на русскую землю - именно в пору глубоких перемен, происходивших в русском обществе. Большого Орла и его летописца пригласила Академия Наук и обширный круг российских индеанистов. Многие участники Всероссийского слета (по-индейски “пау-вау”) под Ленинградом в 1991г. помнят их особенно Большого Орла, в индейском наряде, среди российских берез, в индейском типи. Несмотря на 70-летний возраст, вождь с удовольствием шутил, прогуливаясь по лагерю, мастерил удивительные браслеты из металла и бисера. А как забыть страшную ночь, когда Большому Орлу внезапно стало плохо с сердцем, и вот он опираясь на руку приемной дочери, облачившись в лучший наряд, уходит в туман, чтобы, как он полагал, в последний раз встретить рассвет... И он встретил - с молитвой и мужеством. Дым его трубки снова достиг Создателя.

Все эти события, московские встречи и многое другое описаны в новой книге Смита - “Краснокожие на Красной площади”(1994)

Но вернемся к первой книге о Большом Орле. Как говорит он сам на последних страницах книги, “сердечная боль продолжается” - впереди новые гонения, конфликты с властями, а значит - ежедневный подвиг служения своему народе, борьба за выживание. Большой Орел пишет:”Вы тоже можете помочь - тем, кто узнаете правду. Другой известный индейский вождь сказал в своей автобиографии:”Чтобы рассказать правду, не надо много слов”. Нужен честный и мужественный человек с болью в сердце - его уроки непременно найдут внимательных учеников: они всегда ко времени.

1. “Золотой Холм” - 80 акров - Бриджпорт

2. “Корум-хилл” - 100 акров - западный берег р. Хусатоник

3. “Терке-Медоус” 0 19.3/4 акра - Трамбулл

4. “Четверть акра” - остатки выкупленные из территории Терки-Медос 5.69 (позднее 108 акров) - Колчестер

Глава 1

Меня зовут Аурелиус Пайпер. Я родился в 1916г, на 300 лет позже того образа жизни, какой хотел бы вести. Такого образа жизни, который больше невозможен. Образа жизни моих предков.

Я - коренной американец. Свои волосы я ношу обернутыми в кожу и заплетенными в 2 косы. За лентой моей широкополой шляпой я ношу занкнутое орлиное перо. А в последние годы мне приходилось носить для самозащиты и револьвер.

Мне хочется обяснить и это

Но это - долгая и часто запутанная история, так что наберитесь терпения. Торопливому охотнику не добыть оленя. А из маленьких шагов складывается длинное странствие.

Я живу в одном из богатейших пригородов Соединенных Штатов, в том предместье Трамбулла, штат Коннектикут, который зовется Николсом. Это- место очень хорошее для белых людей - очаровательный на вид городок Новой Англии. Каменные изгороди окаймляют леса и поля. Кругом - сельские луга, старинные церкви с высокими шпилями, дома, крытые деревянной дранкой. Люди, живущие здесь, высокообразованны и благовоспитанны.

Я люблю сидеть на веранде моего маленького бревенчатого домика и следить за движением по автостраде Шелтон-роуд. Каждым утром мимо проходят школьные автобусы, среди других - машины, совершающие регулярные рейсы в Бриджпорт. Между ними пробираются грузовики с прицепами, развозя товары на рынки и супермаркеты. Время от времени на Шеврон-стейшн въезжает длинный фургон, с хорошо одетой белой женщиной за рулем; когда она задевает за змееподобный шланг на той стороне улицы, звенит колокол. Этот, а потом и другие фургоны вроде него, отвозят соседских детей на музыкальные занятия и конную езду.

Неподалеку - горный лавр и белый дуб коннектикутских окраин под натиском новых квартирных комплексов. Ни один изз замечательных домов, по его завершении, не продается менее чем за сто тысяч долларов, а многие стоят - до 300.000.

Трамбулл - очень хорошее место для белых людей. Но никогда оно не было хорошим для индейцев.

Автобусы, полные школьников, все время прибывают отовсюду, чтобы поглядеть на эту мою бревенчатую хижину. Сидя на крыльце, в ожидании их прибытия, я часто думаю о том, как буду им объяснять, чтобы они научились судить о том, что истинно, а что ложно. Чтобы узнали правду об индецах. Потому что, если малые дети познают правду, они вырастут вместе с нею. Тогда эта правла станет известна всем - и возобладает.

Почтовые ящики, которые я вижу со своего крыльца, напоминают мне своей батонообразной формой вигвамы моих предков. С них-то и начинается моя история - с предков.

В течении 10.000 лет коренные американцы, от которых я веду свое происхождение, населяли эту местность в Новой Англии. Европейские исследователи, считавшие, будто нашли новый путь в Индию, назвали их “индейцами” - они были самыми первыми из американцев. Они пришли бродячими охотниками с севера и запада. Прошли по широким долинам, возникшим по мере отступления ледника в ледовый век, и прибыли на восток, в Землю Восходящего Сонца.

Земля здесь в то время была тундрой - покрыта лишайником, мхами и низкорослым кустарником. Но за сотни лет выросли хвойные деревья - сосна, хемлок и ель. Затем появились деревья, знакомые нам сегодня - дуб, береза и ясень - деревья, которые сбрасывают листву ежегодно.

Мои предки жили охотой на лесную дичь и рыболоволоством на реках и ручьях. Они были красивы - низкорослы на наш взгляд, но стройные и сильные, с темными волосами, глазами и кожей. С годами они научились возделывать почву, растить в земле кукурузу, бобы и тыкву.

Все овощи, выращиваемые в Америке сегодня, выращивались моими предками до Колумба. Картофель, кукуруза, даже чилийский перец. Коренные американцы научили белых людей выращивать его.

Мои предки делали лекарства из более чем 200 видов растений. Они использовали каждую часть растения - от корня к листьям, и нашли снадобья против болезней язв и ран разного рода.

Конечно, поскольку они не имели письменности, то не оставили свидетельств свооей культуры. Но их древние погребальные курганы-муанды хранят следы кремирования - сжигания трупов. Подобная практика говорит об уважении к смерти. А значит, и уважения к жизни. А об этом уважении ко всем живым существам мы никак не должны забывать.

Множество инструментов, используемых моими предками, были уничтожены за тысечелетия в богаттоц кислотами почве Коннектикута. Другие были утрачены из-за примитивных методов изучавших их археологов.Какая жалость! В вещах, которые удалось сохранить, в глаза бросается простая красота - в костяных ножах каменных топорах, глиняной керамике.

Многие фермеры, возделывавшие эти земли в Николсе обнаруживали нередко интересные индейские вещи. Сегодня они находятся в их домах. Некоторые из фермеров имеют больше таких предметов, чем я, потому что у них больше земли. Эти вещи помогают предстаавить себе ту жизнь, которую вели наши предки.

Она сильно отличалась отсовременной и определялась прохождением цикла времен года.

В летних поселениях мои предки выращивалиурожай. Жили они в вигвамах, изготовленных из коры и шкур, натянутых на согнутые шесты. После урожая, осенью, они углублялись на материк для охоты. Зиму они проводили во временных, расположенных в защищенных от ветра долинах, где жили,питаясь сухими припасами и запасом орехов. Весной они передвигались в рыболовецкие лагеряЮ расположенные вдоль рек и Коннектикутского побережья, расположенные вдоль рек и Коннектикутского побережья.

И пили они до появления белых одну только чистую воду - только подумать: никакого молока, кока-колы, ничего.

Одежда их была простой: шкуры зверей, меха и ноговицы в зимнюю пору; фартук и рубахи летом; всегда - мокасины. Для защиты от насекомых натирали тело жиром, и украшали себя раскраской и татуировкой. На руках и шее носили раковины и бусы.

И до тех пор, пока не пришли белые, мои предки были подавляющим числом обитателей юго-западной части киннехтакута - “земли близ длинной приливной реки”. Отсюда берет название штат Коннектикут.

Река Коннектикут - самая большая в Новой Англии. Она течет все три сотни и 50 миль, от Нью-Гемпшира до залива Лонг-Айленд. Пока не пришли белые, долина реки Коннектикут, должно быть, была сущим раем. Мои предки были окружены красотой.

Мои предки - это 5 племен народности погассетов, группа связанных кровных узами кланов. Когда-то они держали под контролем полмиллиона акров земли в юго-западной части Коннектикута, от Нью-Хейвена до Фэйрфилда на побережье, а к северу - до Вудбери и Дабери. Хроники говорят о том, что родственники погассетов жили и в Фармингтоне. Другие хроники указывают, что племя владело также узкой полоской земли, доходившей на севере до Норфолка, почти до границы Массачусетсом. Помиллиона акров, чтобы кочевать по ним в мире со всеми.

5 племен погассетов получили свои имена по особенности территории, которую населяли. Потатуки жили у “реки водопадов”, сегодня известной под названием Хусатоник. Пекванноки жили близ “одинокого дерева”. Сегодня есть город под названием Ногатук. Векавоги проживали в Милфорде; наименование это означает “реку” или “водоемом”. А погассеты жили по берегам реки Хусатоник у “теснин” или “переправы”. От них получила название вся группа племен.

Федерация погассетов. Мои предки.

Глава 2

Мои предки никого не боялись - даже жестоких пекотов на востоке. Быстрые встники передавали новости от деревни к деревни. Они передвигались пешком или в долблеках. Каждое племя говорило на диалекте алгонкинского языка. Их сахемы, или вожди, внимательно прислушивались к советам сагаморов - младших вождей - и воинов. Сахему доверялось священное имущество племени - символический говной убор и пояс вампумпега.

Преводителями племени всегда были мужчины, но женщины обладали своей долей власти. Обычно индейская скво изображается покорно бредущей позади своего мужа, словно рабыня. Они несет одеяло, пищу и утварь. Но женщины не были рабынями, а носили все эти вещи потому. Что владели ими; женщины владели всем, что было необходимо для выживания племени.

Сегодня мы много слышим о “женском движении за равноправие”. В известном смысле, речь идет о том, что было у моих предков.

На всех советах племени, когда решение было невозможно достичь единогласно, мать рода выносила окончательный приговор. И это мать рода выдвигала нового вождя. Я знаю об этом непосредственно, потому что сам был выдвинут матерью рода, которую звали Восходящая Звезда. Она избрала меня, чтобы я стал на тропу моего дяди, вождя Черного Ястреба, который умер в 1974г.

Я являюсь потомком племени погассетов в 30-ом поколении. Я, Аурелиус Пайпер, вождь Большой Орел.

Теперь вы знаете, отчего меня так заботят мои предки. Моя обязанность состоит в том, чтобы их защищать. Сохранять их культуру, как только могу.

Но моим соседям не нравится, когда я начинаю бить в барабан. Они говорят, что от этого возникает много шума. А для меня в этом барабане заключено биение сердца моих предков!

Барабан сделан из коры нашего Брата-Дерева. Он сделан из шкуры Брата-Оленя. Барабан создан в форме круга. Круг воплощает центр жизни в равновесии и равенстве. Мои предки жили внутри этого круга, они были правдивы и прислушивались к своей земле, отвечая на зов Творца. Барабан служит напоминанием о жизни, которую вели мои предки.

То была мирная жизнь, размеренная, состоявшая из охоты и рыболовства. В те дни в лесах водилось множество оленей и индеек, множество окуней и басов в озерах и ручьях, множество моллюсков по всему побережью.

Мои предки были искусны в ремеслах. Дерево, кожу, кость и глину они превращали в повседневную утварь. Из кукурузных стеблей и листьев плели циновки и корзины.

А в середине лета, когда созревала молодая кукуруза, они проводили обряд, во время которого выражали благодарность Творцу. Потому что кукуруза питала и тело, и дух. Початки годились в еду, шелуха - для скребков, а стедли и листья - для плетения. Следовало благодарить Создателя, чтобы не пришли голод и беда.

Мои предки благодарили Создателя во время обрядов, в течение всего года - во время сева, и снова - в пору урожая. Существовали обряды почитания солнца и луны, и грома. Предки верили в множество путеводных духов. Всех они благодарили поочередно, чтобы постоянно быть в гармонии с миром.

Мои предки вели жизнь без больших войн. Время от времени они сражались с другими племенами, но обе стороны расходились по домам сразу же по разрешении конфликта. Такие сражения были необходимыми для взаимного уважения.

Настоящие проблемы возникли не с коренными американцами. Настоящие проблемы начались, когда пришли белые люди.

Что же случилось?

Поначалу ничего. Потому что первые белые люди - бородатые викинги, достигшие восточного побережья Америки - пришли только для того, чтобы исследовать и оглядеться.Они пришли и ушли, не оставив следа.

Но новые белые люди - голландцы, а потом англичане - пришли, чтобы жить.

Одна из причин заключалась в пушной торговле. Индейцы побережья могли добывать меха у пелемен, обитавших в глубине континента, и продавать белым за необходимые товары. У белых был металл - медь, бронза и железо - которого индейцы никогда прежде не видели. Их можно было использовать на изготовление оружия и утвари. И у белого человека были танки и одяла куда лучше, чем шкуры зверей.

Вампумпег, кратко именуемый вампумом, также служил объектом торговли. Он состоял из низок лилового и белого цвета раковин. Мои предки использовали их в качестве украшения. Вампум подвешивали к поясу и подвязкам. Он служил символом статуса. Его использовали вместо денег в торговле пушниной.

И голландцы скоро поняли ему цену. Металл и ткань означали вампум для индейцех побережья. Вампум означал меха для индейцев, охотившихся в глубине континента. Меха означали огромные богатства в Европе.

Но белый человек был жаден до вампума и жаден до земли. Он вторгался на индейскую территорию. Он не имел почтения к взглядам о том, что землей можно пользоваться, но нельзя владеть, покупать и продавать.

И тогда мои предки стали делать набеги на белых людей - чтобы защищать землю. Чтобы сохранить уважение.

Вот опять слово - уважение. Это важнейшая ценность, которой мы учили индейских детей. Слово это вышло из моды, и все же оно должно быть сохранено.

Глава 3

Говорят, у индейцев есть особый рецепт: пригтовления похлебки из собачьей головы. Рецепт рассчитан на 50 человек.

“Тщательно приготовить собачью голову средней величины. Отделить зубы от челюстей и отложить для будущего применения. Отделить и сохранить на будущее также волосы.

В котелок добавить несколько горстей клубней камассии и корней тростника. Можно добавить и икры от двух среднего размера лососей. Закрыть, поставить на огонь, и медленно кипятить в течение трех часов”.

По традиции присутствующие должны наблюдать за церемонией приготовленния собачьей голов, чтобы быть в состоянии оценить блюдо. В надлежащий момент с помощью обрядовой стрелы накалывается приготовленная голова и перед каждым демонстрируется превосходное качество ее приготовления. Естественно, присутствующие белые приносят извинения, сославшись на срочные дела домашние и уходят.

После этого закопать вылитую похлебку и все блюдо на заднем дворе, достать сочную поджаренную индейку со всей приправой. В этом случае подходит индейка весом фунтов в 15. Естественно, белые тоже были приглашены к трапезе, а то, что они не смогли остаться - их забота...

Конечно же, этот рецепт - штука, и печально, что она существует - словно индейцы только иделают, что едят собак.

Следует точно знать, что же случилось с индейцами после появления белого человека.

Он принес с собой, словно змей с раздвоенным языком, 2 больших беды: раздоры и болезни. Сначала пришли болезни. Оспа и корь. В 16в., когда эти болезни были занесены в Америку, они истребили четверть всего населения. В начале 17в. Последующие эпидемии послужили причиной гибели 900% оставшихся индейцев. Целые деревни погибали или лказались брошенными; потери поточили дух и силы тех, кто остался в живых.

К тому времени, когда в 1620г. полигримы высадились в Массачусатсе, коренное население Америки, которое когда-то насчитывало почти 100.000 - сократилось до несколько тысяч. И все же индейцы по-прежнему превосходили по численности белых. Им было бы легко изгнать белых с родных земель. Только мои предки не могли объединиться из-за усобиц, разделявших племена.

Белый человек научился натравливать племя на племя. Племена соперничали за право торговли и покровительство белых.

За голландскими трапперами и торговцами пришли английские поселенцы; они считали индейцев безбожными отродьями Сатаны. Белые старались передать индейцам свою религию, чтобы переделать их по своему образу и подобию. Тех, кто не принимал этого, истребляли.

Истребление - это не просто вымирание. Динозавры тоже вымерли. Скоро вымрут волки. Но разница в том, что белые люди, не приложившие руку к вымиранию динозавров, способствуют вымиранию волков - совсем как индейцев.

Началось это с пекводов.

Пекводы были главенствующим племенем на востоке Коннектикута. Они были ненавистным кланом, который держал под своей властью множество местных племен. Те должны были им уплачивать за защиту. Название “пеквод” означает “истребитель”, и многие индейцы боялись пекводов даже больше, чем белых людей.

Пекводы стремились удержать контроль над священным вампумом, чтобы определять торговлю с белыми, но те сами хотели завладеть вампумом; и оттого решили уничтожить пекводов.

Вождем пекводов был тогда Вапичвуит. После его смерти началась борьба за влияние в племени. Двое претендентов, Сассакус и Ункас, желали каждый стать новым предводителем пекводов. Их соперничество раскололо племя надвое. Когда Сассакус был избран вождем, Ункас повел себя, как предатель, обратившись вместе с белыми против своего же собственного народа.

В 1673г. Ункас помог англичанам организовать резню пекводов. Англичане и их союзники-мохеганы застигли пекводов врасплох, глухой теной ночью, во сне, в форте Пеквод, близ проткавшей неподалеку реки Мистик. Их вигвамы подожгли, и в продолжение часа 700 пекводов было перебито - мужчины, женщины и дети.

Оставшиеся воины-пекводы, во втором форте, бежали на запад. Они переправились через р. Потатук, на территории погассетов. Укрылись в форте на болотах, в месте, которое именуется ныне Саутпортом, в укреплении погассетов.

Этот форт был окружен. И множество пекводов были убиты, как ни пытались они спастись. Капитан Мейсон, который возглавлял английское войско, привел с собой оставшихся в живых пекводов; их продали в рабство в Вест Индии, чтобы покрыть расходы, затраченные на войну. Остатки племени рассеялись среди других племен. Так было покончено с пекводами.

И за помощь пекводов вих бегстве, предки мои понесли тяжкие наказания. Когда пришло время устанавливать юридические права на землю, белые люди провозгласили территорию погассетов своей собственностью “по праву завоевателей”.

Но погассеты не сражались с ними. Из-за помощи, оказанной своим братьям, мои предки потеряли земли.

Глава 4

Вот об этом я и собираюсь теперь поговорить. О земле.

До прихода белых людей земли хватало на всех. Полмиллиона акров занимало только одно племя погассетов. Но в годы, последовавшие за истреблением пекводов, английские поселения стали быстро разрастаться. Поселенцы усиленно подвигались на запад вдоль побережья Коннектикута. Город Нью-Хейвен был основан в 1683г., Милфорд и Стрэтфорд 0 в 1639. К 1642г. по всему побережью расположились новые города - Фейрфилд, Норфолк, Стам форд и Гринвич.

Отношения между индейцами и англичанами были плохими. Поселенцы боялись, что коннекимкутские племена объединяются, чтобы воевать с ними - так, как поступили племена, жившие по реке Гудзон, начав войну против голландцев.

Белые люди нарушали среду обитания дичи, затрудняя охоту моим предкам. Домашний скот - коровы, овцы, свиньи - бродили повсюду, выпытывая индейские кукурузные поля. Любые действия, предпринимаемые индейцами, воспринимались превратно. Так, в 1643г. вепауаги, одно из пяти погассетов, подожгли леса под Милфордом. Это былло делом, так поступали, чтобы избавиться от кустарника, обеспечивая успешную охоту. Но белые поселенцы посчитали, будто вепауги начинают войну.

И пока мои предки изо всех сил старались выжить рядом с белыми людьми сражались друг с другом, споря о земельных владениях.

Мои предки не понимало, как можно владеть землей. Вся она принадлежада Творцу и была вечной; человеку лишь дано ходить по ней, а потом исчезнуть. Соглашаясь на продажу земли, индейцы полагали, будто белые намереваются только использовать землю. Но те хотели откупить ее, и заключали сделки; которых индейцы не могли понять. Например, белые купили всю центральную часть города Милфорд за один котелок, шесть шуб, 10 одеял, 12 топоров, дюжину мотыг, 24 ножа и дюжину маленьких караманных зеркалец.

Наконец, в 1658 г., поселенцы Стрэтфорда и Фейрфилда завели спор о границах - где провести линию раздела между двумя городами. Мои предки из племени пекваннок попали как раз посредине. Они проивали на своем “чистом поле”, на полпути между Стрэтфордом и Фейрфилдом, в том месте, что зовется сегодня городом Бриджпортом. Тогда поселенцы решили занять территорию певанноков, а племя переместить в резервацию, на 80 акров земли, в месте, именуемом Голден Хилл.

В Бриджпорте сегодня есть улица с таким названием - Золотой Холм. И моих предков стали так называть - племенем Золотого Холма. Имя происходит от какой-то особенности этого надела - лиюо наличия желтой слюды в почве, либо от света солнца на посатках кукурузы.

Здесь и пришлось отныне жить моим предкам. Эти 80 акров стали первой индейской резервацией в Америке. Она была создана в 1659г., чтобы убрать моих предков с дороги жителей Стрэтфорда и Фейрфилда.

Предполагадось, что это будет их постоянный дом, до тех пор, пока они не откажутся от него. Но белые люди выкурили их оттуда, согнав с этой земли.

Глава 5

На стене спальни в бревенчатом доме, где я живу, висит гастовеха, священный головной убор, поскольку я являются вождем. Каждая деталь имеет свой смысл. Каждая часть - символ, содержащий историю.

У-образный каркас гастовеха сделан из ясеня. Ясень - прочное, но эластичное дерево, которого много в Коннектикуте. Оно идет на лодки, луки, стрелы, копья, миски и ложки, на шесты для вигвамов. Каркас из ясеня напоминает нам о нашем Брате-Дереве.

Оленьи рога гастовеха служат символом вождя, они означают предводителя, сахема, который благодарен среди: оленей также, как вождь племени среди людей.

Перья индюка, украшающие гастовеха, - длинные, тонкие, коричневого цвета. Они напоминают нам о тех, кто нас кормит - о крупных птицах, что когда-то трещали под каждым кустом.

Красное перо напоминает нам о скальпах наших врагов. Скальпах и белых людей, и индейцев. Но в былые дни моих предков этого обычая еще не существовало, он утвердился потому что очень поощрялся европейцами, которые скупали скальпы враждебных им племен.

Волчий мех на гастовеха напоминает нам о мах-ингане, огромном волке, нашем Брате. Он бродил по нашим лесам еще до прихода белого человека, прежде чем тот довел его, как и индейцев, до грани вымирания.

Я добавлю еще несколько слов о волках.

В дни моих предков у волков было много общего с индейцами. Те и другие бродили и охотились, озирая ночами поля белых людей с опушки леса. Волки пугали белых людей. Они угрожали его скоту. Они имели превосходный слух. Индейцы тоже могли, приложив ухо к земле, расслышать ваше приближение. Волк мог издалека слышать, как корова пережевывает. Волк мог издалека слышать, как корова переживает сено.

Те и другие лечились травами. Те и другие отмечали пределы своих охотничьих владений. У индейцев, как и у волков, имелся свой язык знаков.

На моем головном уборе есть еще и вампум. Разноцветные бусы священных раковин. Со временем бисер добавился к раковинам на вампумных поясах. Вампум был источником силы и гордости. Но с появлением белых он стал предметом наживы.

Оленьи копыта на моем гастовеха напоминает нам.. об Ункасе. Ункас, Лис, который петляет. Имя это - самое подходящее, потому что Ункас был искусным и хитрым. Это Ункас создал племя мохеганов, когда Сассакус сделался вождем пекводом. Это Ункас способствовал истреблению пекводов.

В 1826 году писатель Джеймс Фенимор Купер написал книгу, которая называется “Последний из могикан”. В этой книге он называет Ункаса “благородным дикарем” и “другом белых людей”. Достойно сожаления, что эта книга не помогает раскрыть исторической правды, потому что Ункас был коварным хитрецом, который использовал белых и индейцев в собственной игре, стравливая их.

После уничтожения пекводов, Ункас отказывался от всех притязаний на земли пекводов. Он заявил, что эти земли теперь являются законной собственностью коннектикутских колонистов. А вместе с землями пекводов ушли и земли моих предков.

Запомните этого Ункаса. Мне еще предстоит к нему вернуться. Он был толстым, вечно пьяным предателем, которого в конечном счете возненавидели все - белые и индейцы. Гастовеха рассказывает и его историю.

Гастовеха рассказывает историю моих предков, об их образе жизни, о моем наследии. И, как мой народ, она заслуживает места на земле, постоянного дома.

Глава 6

После того, как резервация Голден Хилл была отдана моим предкам, положение индейцев Коннектикута ухудшилось. Отношения с белыми людьми были скверные. И вот наконец несколько племен на сомом деле объединились вместе, как и боялись колонисты, в попытке освоболиться от ига белого человека.

Пять племен конфедерации и погассетов не принимали в этом участия. Но дальше к востоку, воины вампаноа вышли на тропу войны с наррагансетами. Их повел Метаком, которого англичане называли “Королем Филиппом”. Историки белых людей говорят об этом как о “Войне с Королем Филиппом”, в последней попытке индейцев сохранить чувство самоуважения.

Война продолжалась с 1675 по 1676гг. и кончилась для индейцев плохо. Они были наголову разбиты в битве у реки Мистики, так же как и пекводы. После этой бойни, жизнь белого человека на этих землях никогда не подвергалась угрозе.

И снова сыграл свою роль Лис по имени Ункас. Теперь он был стар, толс и всегда пьян. Он сделал все, что мог, чтобы помочь белым, выискивая благоприятные условия для себя и мохеган.

Несколькими годами ранее Ункас захватил в плен Миантономо, сахема наррагансетов, и подстроил его убийство. Теперь он помогал англичанам уничтожить племя наррагансетов, так же как он помогал уничтожить пекводов.

Ункас дожил почти до ста лет. Он умер в бесчестье в 1683. Запомните его. Я еще к нему вернусь. Просто запомните этого Ункаса и войну с королем Филиппом.

По окончании этой войны большая часть индейских земель в Коннектикуте была отнята белыми путем “покупок”, прямого воровства или вторжений. Вторжения были злой, крадущейся формой проникновения, во время которой все права индейцев игнорировались.

То было печальное время. Для традиционных индейских занятий и образа жизни земли уже было недостаточно. Индейские территории со всех сторон были окружены поселениями белых людей. И впервые за 10.000 лет в истории коренных американцев, мои предки были вынуждены приспосабливаться к обычаям белого человека для того, чтобы выжить.

Вместо этого многие представители племен погассетов решили пересилиться. Одни отправились на запад за пределы своих исконных племенных земель. Другие пошли на север. Но некоторые остались. В 1680г. в Голден Хилл стояло примерно сто вигвамов.

В тот год погассеты обратились в Верховный Суд колонии Коннектикут в Харвфорде в связи с потерей резервационных земель. Восемьдесят акров неуклонно сокращались из-за вторжения белых людей и незаконных покупок.

Было проведено слушание, и племени присудили сто акров земли в местности под названием Корум-Хилл на западном берегу реки Хусатоник. То было второе местоположение резервации погассетов.

Но лишь немногие из моих предков решили переселиться на Корум-Хилл. Почва там была бедной. Каменистая земля затрудняла занятия фермерством. Племени присудила также права на охоту и рыбаловство, но дичь в лесах исчезла; исчезала и сами леса.

К 1710 г. на Голден-Хилл осталось лишь 25 вигвамов. В 1714 г. были проданы 20 акров на Корум-Хилл. Еще один надел был продан через 10 лет. Племя нуждалось в деньгах, чтобы выжить.

Все больше и больше рапродаж сокращало территорию резервации, пока племя погассетов не было вынуждено разделиться.

Многие члены племени двинулись дальше на запад, в Нью-Йорк, чтобы присоединиться к ирокезам, особенно онайдам. Онайды предоставили помощь и пристанище, и большая часть погассетов отбыла туда. Другие отправились на север, сделавшись теми, кого именуют скатикаками или Нью-Милфордом. Некоторые направились в Скотбридж, Массачусетс. Или ушли на запад, добравшись до самого Висконсина, где их можно найти и сегодня.

Те, кто остался в районе Бриджпорта, должны были привыкать к белым людям - посещать их школы, принять христианского бога.

К 1760-му г. от начальных 80 акров на Голден-Хилл осталось лишь 6. Белые соседи постоянно терроризировали их уходить. И легче было уйти, чем выносить подобные унижения, потому что местные власти не раегировали ни какие жалобы.

Но дым от этих сгоревших вигвамов достиг самого неба - достиг Создателя. Дым всегда достигает Создателя. Вот почему мы бросаем табак и ароматную траву в огонь обрядовых костров.

Я хочу, чтобы вы запомнили это - что дым от пылающих костров вигвамов достиг Создателя. Запомните дым, Ункаса и войну короля Филиппа. Я еще вернусь к ним.

Глава 7

На стене моей бревенчатой хижины висит текст молитвы, которую время от времени я люблю повторять. Она придает мне силы. Она помогает мне сохранять терпение, рассказывая свою историю.

Вот она:

“Верь в то, что ты являешься отпрыском Творца, что родился чистым, в добре и силе, как и все его дети. Верь в то, что если ты отошел от поучений своих Старейшин, ты не пропал. Восстанови свой путь, и Творец дарует тебе видение и силы поверить в себя. Почитаай Творца путем Благодарения и молитв, за дар поступать правильно и творить добро. Проси Старейшн направить твою жизнь, обратить ее к мудрости древних путей. Не отчаивайся. Сделай свою жизнь ровной и благодарной. Ищи мира и обрети ясность. Верь в то, что с помощью Творца ты сможешь восстановить контроль над собой”.

Все состоялось в замысле Творца: он создал коренные народы по своему подобию и дал им естественные законы. Мы стали родичами всех живых день, дарованный нам Творцом. Он дал нам священную трубку и табак, и ароматную траву для очищения наших душ. У нас есть парильни для очищения тела. Нам были барованы ум и душа для того, чтобы заботиться обо всем его созданиях - растениях, животных и крылатых творениях, так же как об этой чудесной земле.

К сожалению, белый человек всегда жил по своим сбственным правилам. Он хотел бы вести дела по-своему. От этого жизнь моих предков стала нищей.

К концу 18 в. Только одна семья прожывала в резервации Голен-Хилл - семья Тома Шермана. Том Шерман был последним вождем, который проживал на исконной земле. Все, что осталось чегодня от племени погассетов, происходит от этого семейства Шарманов из Годен-Хилла.

Их было несколько человек, и на всех - только 6 акров земли; а вскоре и эти 6 акров оказались под угрозой.

Тогда Шерманы обратились с прошением в Верховный Суд Хартфорда, и жалоба их была заслушана.

И снова суд решил дело в пользу индейцев. Шерманам отвели 19 акров с тремя четвертями земли в местности, называвшейся Терки-Мэдоуз, здесь, в Трамбулле. Ныне это место лежит чуть севернее отсюда - всего за несколько кварталов. То было третье место резервации погассетов.

К 1800г. земли, оставшиеся у племени на Корум-Хилл, ушли. Соплеменники вечно были окутаны долгами. И вот земли в Корум-Хилл были проданы агентам-управляющим по делам индейцев, а деньги положены в банк. Считалось, что племя будет жить на проценты. Но в хрониках штата Коннектикут можно прочитать о том, что “агенты просто проели эти проценты, еще до того, как индейцы смогли получить хотя бы пенни”. И в то же время ясно было сказано, что “проценты будут выплачиваться индейцам до тех пор, пока они не исчезнут”.

В 1842 г. одних процентов накопилось на сумму 1175 долларов. В те времена это были большие деньги. Но суммы этой индейцы так и не увидели - они исчезли, так же как и их земли.

Предки мои должны были получать деньги дважды в год, “пока не исчезнут” не может быть употреблено случайно...

В последующие годы 19 акров эти тоже были распроданы, украдены или отсужены индейскими агентами. Но в 1875г. семья Шерманов откупила вновь четверть акра из этих земель у Чарльза Эмблера.Земля была передана агенту по имени Рассел Томлинсон, для сохранности в пользу племени Голден Хилл. Когда тот умер, мой прадед Уильям Шерман, передоверил четверть акра другому, Роланду Лэйси. А посл его смерти, в 1886 г., хранителем земли стал штат Коннектикут и отвел эту территорию под постоянную резервацию.

То было уже четвертое месторасположение резервации Голден Хилл. Это та четверть акра, на которой стоит сегодня мой бревенчатый дом.

Родись я на 300 лет раньше, я свободно бродил бы своим племенем по полумиллиону акров земли. Четверть акра, в которые превратилась эта обширная территория - размер меньше половины футбольного поля. Это все, что осталось от самой первой индейской резервации в Америке. Это - не очень-то большое место для целого племени.

Глава 8

Я заговорил о Творце. Но первые белые люди, приехавшие в Америку, называли индейцев “язычниками”, “неверными”. Не имеющими бога. И все потому, что они не поклонялись богу белых людей.

Они поклонялись солнцу - как делают это и сегодня. Молитвы свои мы обращаем на восток, где восходит солнце, и благодарим его за каждый новый день, тепло и свет. Белый человек тоже поклоняется солнцу, хотя и не подозревает об этом. Иначе зачем бы он строил стеклянные панели у себя на крышках домов, чтобы улавливать солнечные лучи?

На нашей резервации в четверть акра есть парильня. Это небольшой куполообразный вигвам, крытый циновками и корой. Внутри имеется очаг. Большие гладкие камни помещают в центре на каждой из четырех сторон света; камень в середине означает центр земли.

Камни нагревают, затем шаман брызгает на них водой, создавая пар. Индейцы рассаживаются и потеют, а после обряда прыгают в ручей. Это - обрядовое очищение, что-то вроде крещения у белого человека. Право, религиозные обряды белых и индейцев не столь уж различны. Нам бы следовало вглядеться в сходство, а не в различия.

Но порой мне трудно понять белого человека. Приглядитесь к новым местам строек. Первое, что делают строители - это вырубают все деревья вокруге. А потом люди жалуются, что трава растет плохо: выгорает летом. А ведь деревья дарили ей в летнюю пору много влаги.

Белые люди ненавидят сорные травы. Особенно одуванчики. Первое, что делает белый, выращивая газон - он вырывает прочь все одуванчики. Ну, а индейцы употребляют их в пищу. Весенней порой одуванчики очень нежные и приятные на вкус; в них много железа. Они неплохо очищают кровь и весь организм. Белый же человек истребляет их на своем дворе, а потом идет в магазин, высматривая диетическую пищу и покупает одуванчики себе на салат.

Белым и индейцам следовало бы поделиться своим опытом. Но одну вещь белые понять не могут: что земля необходима для выживания. На ней можно выжить, если правильно обращаться с ней.

У индейцев есть старинное высказывание:

“Я думаю: что хочет сказать мне земля? Я думаю слышит ли земля то, что говорится вокруг? Я думаю: не живет ли земля так же, как и все живое на ней?”

Земле есть много, что сказать, только никто этого не слышит. И все-таки земля - это все, что у нас есть.

Глава 9

Итальянец может вернуться к себе в Италию. Грек может вернуться в Грецию. А куда возвращаться индейцу? Такого места нет.

Есть чуть большие сотни соплеменников, составляющих племя Голден Хилл. Все эти последние сто лет у нас была только четверть акра, все что осталось от самой древней индейской резервации в Америке.

Об этом не прочитать в книгах, потому что у белых людей не найти рассказа о том, что именно случилось с индейцами.

Белые люди учат, что Колумб открыл Америку. Отчего же не учить и тому, что резервация индейцев в Америке? Что она все еще здесь? Что она останется здесь навсегда?

Я вырос на этой четверти акра земли. Здесь я и умру. Это - мой дом, и дом моих предков.

Но в 1976 г. белый сосед попытался согнать меня с этого клочка земли и предъявил на него права, заявив будто купил эту землю давно - тогда, когда приобрел и свою собственность.

В том году Америке исполнялось двести лет. И в канун двухсотлетнего юбилея, четвертого июля 1976г., белый американец попытался согнать меня с земли, так же как сделали это его предки с моими. Ничто не меняется, и американцы учатся медленно. Когда мой отец утверждал, что однажды кто-нибудь попытается присвоить себе эту землю, я не проверил ему. Теперь признаю - он был прав.

Но в 1976 г. был еще один юбилей: 300 лет войны с Королем Филиппом, последней попытки сбросить власть белых в Коннектикуте. Это совпадение полно иронии: в то время как белые американцы праздновали свое двухсотлетие, погассеты справляли свое трехсотлетие.

А потом мы ушли на тропу войны за эту четверть акра.

Потомки Лиса Ункаса тоже сыграли свою роль. Я еще дойду до этого, как и до самой войны, но сначала осталось еще кое-что прояснить.

Тот бревенчатый дом, в котором я теперь живу, был закончен в 1977 г. Но свыше ста лет здесь простоял другой дом, принадлежавший семейству Шерман. Когда меня привезли сюда, он уже был очень старым. То был двухэтажный дом, построенный в 1875 г., обшитый снаружи вертикальными досками. С годами он сильно обветшал. Его покрыли просмоленной бумагой. Потом досками, потом алюминиевым листом. Крыша текла, дымоходом, проходивший через несколько комнат, шатался, кирпичи обваливались, и через трещины в них было видно пламя. Туалет был снаружи, ванной не было до 1963 г.

То было старое жилье, но оно стало домом моего детства.

А когда пришла пора снести старый дом, бульдозер двинулся на него, начав с правого угла, и сбросил его прямо на фундамент. В течение часа старый дом лежат на земле плашмя.

Мне было грустно: ведь то был дом моих предков. Мне было радостно, потому что новый, бревенчатый дом, как я думал, будет принадлежать племени, и четверть акра земли останутся нашими навсегда.

Глава 10

Мой отец был из племени чероков Северной Каролины. Мать - Этель Шерман, по крови - индеанка из племени пекваннок. Дед мой, Эд Шерман, был вождем по имени Черный Ястреб; наша семейная родословная уходит в прошлое на 30 поколений.

И все же, когда в 1976 г. началось война из-за этой четверти акра, мне пришлось доказывать, что я индеец; мой сосед доказывал обратное, пытаясь лишить меня прав на эту землю.

Нелегко было расти индейцем. Я ходил в начальную школу в г.Николсе. Когда я был в четвертом классе, мать переехала в Бриджпорт, чтобы мы с сестрой могла улучшить свое образование в городе.Жили мы на Ньюфилд-авеню, потом на Олив-стрит, Линдли, Норт-Вашингтон и Иранистан-авеню. Последняя школа, которую я посетил в Бриджпорте, называлась Св. Августин.

Как сейчас, я слышу слова дедушки:”Только возьми детей в город - попадешь в такой ад, какого не узнаешь и за всю свою жизнь”. И он оказался прав - знал, о чем говорил.

Никто из ребят не хотел с нами играть. Говорили - мы какие-то “не такие”. У моей сестры были длинные волосы. Учителя часто ухватывали ее за них покрепче, чтобы удобнее было отвешивать пощечины. Мне все время доставалось, потому что я лез в драку, защищая ее.

Мы вечно голодали. Я работал на ярмарках - на Братьев Ринглинг, Барнаума-и-Бэйли, и прочих. Выполняя работу возницы, участвовал в шоу о Диким Западе. А потом я убежал; мне было тогда девять лет.

Когда я впервые оставил дом, я отправился на водохранилище Сэмп-Мортар в Истоне и остался там на 10 дней. Ушел я ночью; ночами и путешествовал. В те дни большинство детей, родители которых имели дом и участок земли, пользовались сараями в качестве помещений для детских забав. Их-то я и отыскивал, в них проводил дневное время. Дети приносили мне еды и сигарет.

Потом я отправился в Массачусетс и Нбю-Гемпшир. Там,где асфальтновая дорога переходила в грунтовую, а потом в проселочную, в конце нее стоял дом фермера. Я остановился у них и работал на ферме, помогая заготавливать сено. Хозяин понял, чем я занимаюсь, и посоветовал избавиться от своих детских штанишек. Он купил мне мою первую пару брюк, и сделал две пары башмаков - таких, которые застегиваются на крючки.

Я прожил на ферме зиму, потом, весной, ушел в лес, просто пошел по тропе лесоруюов, пока она не кончилась, и не осталось ничего, кроме меня да Матери-природы - никого, кто бы смеялся надо мной или унижал. Я был свободен.

В лесу я прожил три года; там и зимовал. Я жил как мои предки. И вот однажды я очутился в Уэстфилди, штат Мэн, в семье человека по имени Гордон Твиди. Семья его выращивала картофель, промышляя фермерством. Твиди сказал, что я - единственный дикий индеец, который остался в этих лесах. Им пришлось гоняться за мной, прежде чем меня поймали.

Вот так я и вырос в глубине Мэн. Научился охотиться, ловить рыбу, ставить ловушки; работе лесоруба, лесовика и фермера. Мои приемные родители. Гордон Твиди и его жена, заботились обо мне, пока меня не забрала домой мать.

В 1970 г.,когда мы с моей первой женой совершили поездку в Мэн, она не могла поверить, чтобы я смог выжить мальчишкой в этих лесах. А когда мы встретились с моими приемыными родителями, те сказали, что моя кровать ждет меня, как всегда.

Но тогда мать забрала меня домой, и в 15 лет я пошел работать грузчиком на сталелитейный завод фирмы Стэнли. Но ненадолго: вскоре я опять уже был в дороге. Я подсаживался в товарняки, колеся по всей стране. А потом я пошел на флот.

Я сражался за свою страну во Второй Мировой войне. 8 ноября 1942 г., в 5 часов вечера, я принимал участие в высадке десанта в Северной Африке. Я находился на борту десантного транспорта “Томас Джефферсон”. Мы высадились первыми на берегу французского Марокко.

Жизнь моя на флоте была сущим адом. В то время там служили почти что сплошь белые южане, и даже в военное время они они не могли понять, отчего я нахожусь на верхней палубе, как моряк, на виду у всех, как другие; отчего не внизу на кухне, среди цветных. Черные спали в маленькой железной камере в стороне от кубрика; они и должны были прислуживать остальным. Мы спали и жили под вечной угрозой, что нас выбросят за борт. Но по сигналу общей тревоги я входил в состав прислуги пятидюймового носового орудия - рассовые и все остальные различия исчезали. Просто заряжай и стредяй - и никто не думал, что я индеец. Но я хотел уйти из флота из-за этих предрассудков. И меня перевели в сухопутную армию.

После войны, в 1945 г., я пошел работать на компанию, ведавшую грузовыми перевозками в Бриджпорте. Но со мной никогда не обращались так, как с другими водителями. Тогда я купил грузовик и сам занялся бизнесом.

Многие думают, что если ты владеец грузовиков, у тебя куча денег и жизнь - просто класс! Но в такой жизни много тоскливого: например, одиночество. Во время рейсов жене тяжело вести твое дело, уплачивать по счетам за перевозки, а домой денег не поступает.

Я ушел на покой в 1969 г., когда у меня было 7 грузовиков. Мне пришлось все бросить из-за болезни сердца. Мне больше не разрешали крутить баранку. И вот я возвратился в Мэн: мне нравились люди, живущие там, в заботе о своей земле. Я вернулся назад в горы, чтобы почувствовать себя снова свободным.

Глава 11

Я вернулся на этот участок величиной в четверть акра летом 1973г. Возвратился потому, что вождь Черный Ястреб, мой дядя Эд Шерман, попросил меня об этом. Ему было 84 г., и он умирал от рака. Жил он вместе со своей женой Эвелин, которой было 72 г., и она страдала от жестокого артрита.

В доме царило запустение. Просмоленную бумагу посдувало с крыши. Мой дядя установил себе туалет. Агент по делам индейцев ободрил его и посоветовал отправить счет администрации штата. Так он и сделал; но власти штата отказались оплачивать счет. У дяди был рак, и он был стишком стар, чтобы воевать с ними. Поэтому я приехал домой, на эту четверть акра, чтобы сделать ее пристойным местом для кончины старика.

Когда-то мой дядя, Эд Шерман, участвовал в качестве актера в Шоу о Диком Запале, возглавляемом Энини Оукли и Баффало Биллом Коди. Он надевал парадный наряд - гастовеха, рубаха с бахромой и кожаные штаны, бусы и браслет. Фото его печатали в газетах.

Но индейцы обычно так не ходят; в подобном наряде на охоту не пойдешь. Мой дядя Эд одевался так, потому что белые люди хотели его таким видеть: он подтверждал их расхожие представления об индейцах.

Эд Шерман работал механиком в компании “Автобусы Белой Компании”. Название выглядит иронично, поскольку индейцам всегда приходилось топать по следу белого человека.

“Белый человек дал, белый человек и взял”, - так говаривал мой дядя Эд; умер в феврале 1974г., еще до начала войны за четверть акра. Хорошо, что он не застал ее.

Он привык к жизни более спокойной. Мечтал жить в своем старом доме и умереть в мире.

Я приехал, чтобы уважить его. Можно было бы отправить его в больницу, но власти не оплатили бы расходов. У него был рак прямойкишки; кровь шла в течение трех дней; мы все же отправили его в больнницу, но не выдержало сердце.

Координатор по делам индейцев штата Коннектикут приехал в больницу; он собирался оформитьь передачу титула вождя от Черного Ястреба ко мне. Но оказался он главным образом там потому, что врач забеспокоился, получит ли он оплату своих услуг за счет штата.

Департамент Соцобеспечения штата находился во главе всех индейских дел еще за несколько месяцев до смерти Эда Шермана. Соответствующее законодательство штата, под статьей “Инородцы и индейцы”, 1961 г., раздел 4765, гласит:

“Комиссия по Соцобеспечению обязана отказывать заботу и управлять людбми, проживающими на таковых; она доллжна оказывать помощь нуждающимся индейцам в резервациях в размере, необходимом для поддержания уровня жизни, разумно сопоставимого со здоровьем и приличиыми”.

Однако власти штата отказались оплатить поставил Эд Шерман, утверждая, что у него нет на это разрешения. Власти удержалт его деньги за страховку. Я попытался оспорить их решение, но не вернул денег.

Когда же я стал наводить справки о денежных фондах племени, полученных от продажи индейских земель, и о процентах, которые должны были набежать за все эти годы, мне ответили:”Насколько нам известно, для индейцев на Голден Хилл не существует таких фондов”.

Мне пришлось брать разрешение через Координатора по Делам Индейцев, прежде чем приехать в эту резервацию для того, чтобы помочь провести последние дни Эду Шерману. Мне пришлось получать разрешения, чтобы мои жена и сын смогли приехать ко мне после смерти Эда Шермана. Грустное это дело - просить разрешение поселиться в собственном доме; и даже чтобы прехать в гости в резервацию, индейцу нужно просить разрешение.

Последнее, что сказал мне Эд Шерман, было напутствием:”Теперь ты - вождь. Бери дело в свои руки и покажи им, где раки зимуют”. И когда началась война за четверть акра, я так и сделал.

Моя тетка, Эвелин Шерман, умерла через несколько месяцев после дяди - весной 1974 г. Просто однажды сказала мне, что скоро умрет. Сказала, что жила под моим присмотром, как королева. Она знала, что не переживет сердечного приступа - так оно и случилось.

Потом я получил разрешение привести жену и сына. Мой сын Кенни, которого по-индейски зовут Лунный Лик, был тогда только подростком. Я бы сказал, типичным подростком: он делал все то, что я ему запрещал.

Однажды, когда я уехал на встречу в Хартфорд, я наказал ему:”Кенни, не вздумай без меня зажигать спички”. А когда я вернулся на участке полыхал большой костер. Приехала пожарная команда, полиция, лесные рейнджеры, и огонь уже подбирался к соснам. Я сказал:”Кенни, я же не велел тебе жечь костер!” А он отвечает:”Это моя земля, и я делаю, что хочу”. Подросткам впереди еще есть немало чему поучиться, и Кенни узнал больше, чем ему хотелось бы во время этой войны за четверть акра. Он научился чувствовать себя индейцем; я радовался, что он гордится своей землей.

После смерти Шерманов я принялся за дело, чтобы продемонстрировать старое жилье. По закону, это должны были делать Коннектикутские власти. Сейчас я объясню это.

До 1973 г. никто во свем штате не вздумал бы признаться в том, что он - индеец. Хотя в Коннектикуте, согласно переписи 1970г., проживало свыше 2.000 индейцев.

Потом это все переменилось. Собственно все началось в 1960-е г., когда все начали сами решать свою судьбу. Черные заявили, что “Черное - это прекрасно”. Они пришли к лозунгу “Власть - черным”. Индейцы тоже обрели силу. Национальная организация под названием Даи - Движение Американских Индейцев - стала помогать индейцам почувствать гордость за свое происхождение и прошлое.

До тех пор индейцы жили под каблуком белого человека, а индейцы Коннектикута - под пятой Департамента Соцобеспечения. Там считали, что индейцы неспособны вести собственные дела, и что им будет лучше, если они станут как белые люди. Поэтомц власти штата старались оттолкнуть людей от резервации - надо было обращаться к недоброжелательным чиновникам. Индейцам фактически отказывалось в праве жить и существовать племенем.

Все было задумано несправедливо: чтобы жить в резервации, следовало подать официальную бумагу. Без разрешения строиться было нельзя. А если оно имлеось, строить можно было только в отведенных местах, иначе строения будут снесены. Специальные разрешения требовались и на ремонт, и на любое разрешение жилища. И уж конечно, никакого предпринимательства в резервациях - поскольку они не имели никаких своих фондов...

Тот же Департамент решал, кто является индейцем, а кто нет, и может ли жить в резервации. Заявлять что-либо было бессмысленно, потому что они не стали бы слушать, а сами, вследствие некомпетентности, сообщать ничего не могли. Как ни напишешь им письмо - ответ приходит один и тот же:”Такой-то служащий больше не занимается индейскими делами”. Выплаты по этому Департаменту получали всего 7 индейцев на весь Коннектикут. Департамент Соцобеспечения был сущим врагом для индейцев. Он чинил препятствия тем, кто пытался установить контроль над своей судьбой.

Но в 1973г, когда был принят Законадательный Акт 73-660, все это изменилось. По нему был создан Отдел по Индейским Делам, попавший в ведение Департамента по Защите Среды Обитания. В его рамках возник Коннектикутский Совет по Индейским Делам с представителями от всех племен штата.

Однако когда его создали, племя Голден Хилл не было включено. Ведь в резервации жили всего только Эд Шерман с женой. Многие счиатали, что они являются единственными представителями народа погассетов. Старикам позвонили, но они не поняли, что именно происходит. К тому же им было все равно, потому что они умирали. Вот поэтому Голден Хилл не попал в состав Совета. Члены племени были разбросаны по всему штату и по стране, поскольку у них не было земли - всего четверть акра кустарников и сосен.

Всего только старый дом и два умирающих старика.

Глава 12

Закон 73-660 дал индейцам Коннектикута полные права гражданства. Он обеспечил право на охоту, рыбную ловлю и трапперство. Он определил статус индейца и узаконил создание Коннектикутского Совета по Индейским Делам.

Нелегко было провести принятие такого закона, ибо губернатор не оказал поддержки. В результате индейцы лишь частично добились некоторых прав, но это уже было начало.

КСИД стал голосом индейцев штата: восточных пекводов, западных пекводов, статикоков и мохеганов. Погассетов, как я уже говорил, туда не включили.

Я заделал в этом Совете, имея совещательный голос в течение года, пока плнмя Голден Хилл не включили в КСИД специальным актом в 1974 г.

Они, собственно, оказали мне услугу. Мне следовало доказать свое происхождение, и мои дела подшили к делу. Так что, когда разразилась наша война за землю два года спустя, и соседи стали доказывать, что я не индеец, документы уже лежали в Хартфорде.

Но я считаю, что если уж рассказывать правду, нужно ничего не скрывать. И тогда следует признаться, что сами индейцы исключили погассетов из КСИДа. А значит, племени пришлось бы переселяться. А вот мохеганов включили в Совет, хотя у них нет и резервации. А нет ее потому, что Ункас-Лис роздал их землю своим белым друзьям много лет назад. Кроме того, в 1800-х г., когда мохеганы обратились с прошением о праве гражданства, их соплеменники согласились на получение индивидуальных участков, а не на общинную землю для племени. Следовательно, их не должно было быть в Совете - однако они там появились; а погассеты, имевшие древнейшую в Америке разервацию, остались в стороне.

На собрании, происходившем в резервации восточных пекводов, один из индейцев мохеганов заявил, будто его вызвали в регистратуру, и был достигнут компромисс: племени Голден Хилл больше не будет, и Департамент Защиты Среды Обитания оставит себе его фонды. А ведь вопрос о разыскании этих фондов еще не решался.

Я записал это собрание на пленку. И когда я спросил этого мохегана, согласен ли он продать индейское племя, проживающее ниже по реке, он товетил:”Лучше полбатона хлебы, чем ничего. Пусть будет хоть нога - да на пороге”.

На пороге белого человека.

А потом он сказал, будто виновата в этом регистратура и губернатор штата, а не он.

Тогда я позвонил Ирвину Хэррису, вождю скатикоков, который стоял у истоков создания Совета. Я сказал ему, что собираюсь отправиться к губернатору и прокрутить ему пленку - ведь этот мохеган обвинил его.

Прослушав пленку, Хэррис только всплеснул руками, а потом поднял большой шум. Губернатор оказался не при чем - сами индейцы “аннулировали” племя Голден Хилл.

В 17 в. Индейцы Коннектикута сражались друг с другом за расположение белого человека. А 350 лет спустя проблема осталась той же. И потомки Лиса Ункаса по прежнему делают свое дело.

Глава 13

Я говорил, что Общественный Акт 73-660 определил статус индейца. Чтобы считаться индейцем в Коннектикуте сегодня необходимо:

1. Hа 1/8 крови принадлежать к одному из племен Коннектикута;

2. Участвовать в делах и занятиях племени;

3. Быть признанным в качестве индейца у других индейцев.

Это улучшение против того, что было прежде. Прежде белый человек сам определял, кто являлся индейцем. Существовала специальная “квота крови”. Следовало иметь определенный % индейской крови, чтобы считаться индейцем. Но этот % все время менялся: половина, четверть, одна восьмая - в зависимости от политических нужд. Если их не устраивало, что в штате значилось много индейцев, % индейской крови снижали; и наоборот.

На американском Юге сегодня некоторые штаты сочтут Вас черным, если % черной крови у вас всего лишь 1/32. А ведь это уже не черный, а белый.

Квота крови, собственно, применялась для того, чтобы восточные индейцы прекратили свое существование. Это была форма геноцида. Общественный Акт 73-660 положил этому конец. Это был хороший закон - но всего лишь начало. Оставалось еще немало проблем. Не было денег, да и сам Совет не был вполне самостоятельным органом. В настоящее время идет борьба за создание собственного индейского агенства, управляемого индейцами.

Летом 1974 г, когда после смерти Шерманов я проживал на этой четверти акра с женой и сыном, власти штата заявили, что ремонт старого дома обойдется дороже, чем постройка нового. И тут власти взяли курс на “релоксацию” - переселение. Они предложили мне переехать в другой дом, фермерское ранчо, которое в этой округе приобрел Департамент Транспорта.

Зачем индейцу ранчо? Ведь это традиционное жилье. Куда традиционнее был мой бревенчатый сруб.

Я отказался переселиться. Причина была вот в чем. Я получу новый дом, но стоять он уже будет не на землю племени. Значит, другие индейцы не смогут жить там. Только моя семья. У племени не останется дома. Релоксация будет означать конец резервации Голден Хилл и официалльное исчезновение племени. Потому что существует старый закон штата, согласно которому чтобы считаться полнокровным жителем резервации, в ней необходимо жить не менее 2 месяцев в году. В противном случае она перестанет быть резервацией. Я не хотел рисковать.

Если я перееду, власти штата возвигнут памятный знак на месте этой четверти акра. Надпись на нем будет выглядеть так: ”Перед вами место бывшей резервации индейцев Голден Хилл, самой древней постоянной резервации на территории США; бывшей родины индейцев погассетов, единственного племени с традиционной властью одного вождя, передававшейся по наследству”.

Штат не сможет продать эту землю, поскольку по закону он не имеет права так поступать по отношению к индейской земле. Но резервация будет уничтожена.

Поэтому я ответил “нет” властям штата. Я не стану переселяться. Я не продам своих предков с низовьев реки за памятный знак.

Глава 14

Но вы ждете рассказа о войне за эти четверть акра земли. Я уже подхожу к ней. Все, что я уже рассказал, случилось до самой войны и не идет с ней в сравнение; но все это поможет понять смысл войны. Почему я носил с собой револьвер. Почему на этой резервации пролилась кровь.

Но сначала я воспроизвожу вам магнитофонную запись. Я сделал ее в первую неделю марта 1975 г., лежа в реанимации, в местной больнице.

Я попал туда из-за сердечного приступа. Перед этим я не спал ночами, работать приходилось слишком много. Мои индейские дела требовали неустанной заботы. Я очень переживал и нервничал, а отдыхать было нельзя. Сначала болела грудь. Потом отказала рука. Стало трудно дышать - и очнулся я уже в больнице, с кислородной подушкой, в реанимации. Я думал, что скоро умру.

Потому я записал эту пленку - я полагал, что власти хотят меня выгнать, пересилить и навсегда покончить с этой резервацией.

Зарись была адресована губернатору Коннектикута, Координатору по Индейским Делам, членам Совета и всем индейцам Коннектикута и Америки.

Вот она:

С Соединенными Штатами и штатом Коннектикут у нас заключен договор, которому исполнилось уже свыше 300 лет, в течение которых у нас была отнята земля, превратившаяся затем в город Бриджпорт. Земля, купленная на деньги племени в городе Трамбулле, была продана и перепродана, пока не осталось толькочетверть акра. Эта земля куплена на индейские деньги моим прадедом, Уильямом Шерманом.

Говорят, что возделанную землю нельзя отобрать и вернуть обратно. Но в настоящее время я заявляю, что вся невозделанная земля вокруг резервации Голден Хилл является собственностью этого племени и ее будут защищать как таковую.

За 300 лет существования договора никаких денег не отпускалось на дом, построенный еще моим прадедом, Уильямом Шерманом. Сим уведомляется, что племя Голден Хилл обладает историческими правми проживать на территории резервации, и попытки переселения племени будут приравнены к произвольному нарушению прав и энергично опротестованы.

Строения на территории резервации обветшали до такой степени, что после 90 лет их использования восстановлены быть не могут; просьбы о ремонте постоянно игнорировались, как и просьбы о строительстве нового дома.

С октября 1973 г. Совет по индейским делам встречал на своем пути лишь препятствия и безразличия в ответ на свои программы... Тперь все это больше невозможно.

Любые попытки согнать племя Голден Хилл и тех его представителей, которые в настоящее время проживают на территории резервации, и любая попытка разрушить нынешние строения, встретят все противодействие, возможное в рамках закона...

Если я выйду живым из больницы, я намерен провозгасить все земли по Шелтон-Роуд, что лежат позади резервации Голден Хилл, в обе стороны, неосвоенной территорией, индейскими землями. Посторонними вход воспрещен.

Нет такого основания, по которому власти штата отказались бы построить для индейцев Голден Хилл пристойный дом. Мы - коренные жители. Мы живем традиционной культурой. Нам нужен свой собственный дом, который стоит не больше обычного дома, какие строятся сегодня; потому что мы владли когда-то именно таким...

Сверьте свои документы. Деньги, полученные от продажи индейских земель, должны были отойти к племенам. Никто не знает, что случилось с процентами под те суммы, которые были положены на имя индейцев. Я намерен заявить отныне и навсегда, что индейцы не должны больше подчиняться милости белого человека, который, сидя за пишушей машинкой, будет определять, кто является белым, кто черным, а кто помесью. Мы - индейцы, и мы гордимся этим. И мы будем отстаивать свои права... Мы пытались достигнуть своих целей по-вашему, мирным путем. Но на коленях мы побираться не станем...

Мы не хотим сделаться врагами своего народа. Мы хотим трудиться вместе с его жителыми и жить с ними в мире, как хотели этого в прошлом. Но похоже, что Большой Белый Вождь в Хартфорде постановил, что у нас не должно быть своего дома, что нас будут расселять. Клянусь Творцом нашим, если это так, нас придется отстреливать, как собак, потому что отныне резервацию Голден Хилл будут оборонять.

Единственное лицо, имеющее право решать вопрос о том, кто является индейцем - это вождь племени. Эта роль падает в племени погассетов на меня.

Нас немного, но мы создадим мощный народ, нарол, чей голос достигнет приемных залов Конгресса. И если нам придется воззвать за помощью к нашим индейским братьям, чтобы защитить свои земли, это тоже будет сделано.

Я надеюсь, что мы сможем сесть вместе за стол и начать разговор, и найти компромисс. Иначе,прежде чем я увижу своими глазами, как станут расселять обитателей резервации Голден Хилл, на этой земле прольется кровь - белых и индейцев.

И да поможет мне Бог.

Если белый человек позволит себе расселить обитателей этой резервации, он сможет сделать то же в отношении любого другого племени, и не связывать себя законом. Если штат Коннектикут покончит с одной резервацией, другие штаты последуют его примеру. Пришло время, чтобы все индейцы - будь они сиу, певоды, погассеты, скатикоки или кто бы то ни было, - встали один к одному, чтобы защитить племя, подлежащее расселению. Потому что если этослучиться с нами, мы исчезнем как племя. Мы находимся в руках белого человека.

Есть немало людей, которые знают и любят цивилизацию белых. Говорят, что это - величайшая демократическая система в мире. Но нам следует добиться еще очень многого, чтобы получить право на это наименование. Считается, будто для того, чтобы жить в резервации, необходимо быть на 1/8 индейцем. В одних местах эта норма составляет 1/2, в других - 1/4. Но во всех случаях это называется ооодинаково - геноцид. Белые люди пытаются сделать индейца таким, как надо. Но изменить его природу белому человеку не дано.

Говорят, будто индейцы из ДАИ - всего лишь сборище бродяг и пьяниц. Но если бы не они - индейская проблема не стояла бы сегодня на повестке дня. Люди уже на долгие годы забыли о том, что индейцы имеют право на существование. И если жителям Голден Хилл придется призвать членов этой организации для защиты своих земель, пусть так и будет. Ибо дни мои истекают, жить осталось недолго, и пришла пора защитить моих соплеменников. Землю их следует оградить навсегда.

Итак, осталось только одно средство: созвать встречу вместе с нашими братьями из ДАИ, с племенем Онайца и могучих сиу. Потому что нас не удастся расселить. Как сказал когда-то великий вождь Джеронимо:”Лучше умереть в битве, чем быть псом, ползоающим на животе, до конца своих дней”.

Мы не согласны на такую участь. Мы уже были псами больше 300 лет. Теперь, согласно гражданскому Акту 73-660, мы имеем все права гражданства и право на жительство в пределах штата Коннектикут. Но существует дискриминация. Оглянитесь на сенат штата: в числе всех его представителей нет ни одного индейца. К кому нам пойти, когда у нас возникают проблемы? Нам нужно индейское бюро, индейская комиссия, состоящая из индейцев и во имя индейцев...

Народ должен жить. Обучаться своему языку в школах. У нас есть культура черных и испаноязычная культура. Но где обучаться индейским детям?

Я говорю все это без ненависти и злобы в сердце. Но я верю, что пришло время признать индейцев существами, полными человеческого достоинства, с правом на бытие и на традиционную культуру. Я считаю, что жителям нашей страны необходимо знать правду, которая не попадет в газеты. По телевизору показывают лишь Джона Уэйна да его Команчерос. Но это вовсе не индейцы. Их можно встретить каждодневно на улице и не узнать, потому что из воллос у них не растут перья. Я считаю, что на пороге Двухсотлетия США государству следует прглядеться к себе и увидеть, что коренные жители Америки, самые превые ее обитатели - обладают такими же правами, что и остальные американцы”.

Через несколько дней после того, как я записал эту пленку, я был перевед из реанимационной палаты. Я не умер. И не отправился домой. Я явился в капитолий в Хартфорде, вместе с моей первой женой, чтобы прокрутить эту пленку во всеуслышание.

Мой врач тревожился за меня - он настаивал, чтобы я отправился домой. Но я сказал ему:”Я сам решу вопрос между мною и Создателем. Все, что вы можете сделать - это накрыть мое тело простыней. Когда я понадоблюсь своему Создателю, он возьмет меня к себе”.

Но в ту пору я ему не понадобился. И вот тогда-то я и отправился в Хартфорд, чтобы прокрутить эту запись.

Я заявил человеку. Сидевшему за столом, что если меня попытаются выгнать из резервации, начнется большой шум. Тот встал из-за стола и привел с собой шестерых верзил-охранников. Моя жена сказала:”Я только отдам ему лекарство и воды, а потом уйдй”.

И она ушла. Я не виню ее: она была напугана. Но я твердо решил стоять на своем. Чтобы не случилось, пусть случится. Но на этом все кончилось.

Я предъявил им свою запись. И к концу месяца - марта 1975 г. - старые постройки Шермана были раобраны, и власти штата стали планировать постройку нового бревенчатого дома.

Глава 15

Несколько лет назад я получил письмо от одного студента. Он хотел поселиться в резервации, чтобы увидеть “индейцев, живущих в естественной среде обитания”.

Это письмо очень меня расстроило. Что мне ответить студенту? Нет у нас никакого обитания. Его присвоил себе белый человек.

Даже если земля находилась под защитой государства, белый человек отбирал ее. Было так: власти назначали опекуна, и в конце концов земля переходила как его родственникам; они завещали индейскую землю собственным детям.

Все было очень грустно, и повторялось вновь и вновь. Опекуны забирали 10-15 акров земель только в уплату за тонну угля. Уголь был нужен индейцам, чтобы согреваться в зимнюю пору.

Координатор по Индейским Делам признался, что мало что знает об этой отчужденной земле. В его кабинете хранятся записи за 300 лет взаимоотношений индейских племен со штатом Коннектикут. Но эти записи не заполнят и одного досье. Никто не регистрирует ворованного. Каким-то образом записи эти всегда оказываются уничтоженными, сгоревшими или утерянными... Так случилось, например, когда мои юристы проводили расследование во время войны за мои четверть акра. Им не удалось обнаружить записи предыдущих судебных процессов. У сеня есть только письмо из Бриджпортской библиотеки, где говорится, что нужных материалов не имеется в наличии или они украдены”. Но позже эти записи внезапно нашлись.

Очень удобно терять документы: пропадают улики - свидетельства того, что происходило. Индейские же документы всегда исчезают. Особенно когда дело касается земли Дело в том, что все умеют брать, и никто не знает как отдавать. Нет никаких проблем, когда речь заходит о продаже индейских земель. Или начинать боевые действия.

Житье здесь - суровая реальность. На каждом шагу приходится отстаивать сви права. Четверть акра земли - разве это “естественная среда обитания”?

Вот почему мне все так нравилось в Мэйне. Там достаточно свободного пространства: лесов для охоты и рыбной ловли, для собак и лошадей. Можно бить в барабан сколько хочешь - некому жаловаться. Но мне пришлось вернуться домой, чтобы отстаивать эти четверть акра земли.

Сейчас на улице - 1984 г., и то и дело слышишь разговор о книге с названием: “1984” Джорджа Оруэлла. Там речь идет о Большом Брате. Но Большой Брат здесь - с нами, и сейчас. Только его зовут по другому: Большой Бизнес. Если государство отменит все свои ссуды - не будет ни фермеров, ни фабрик, никакого сельского населения. Все контролирует правительство. Очень нелегко индейцам иметь дело с Большим Братом - и построить для себя пристойное житье-бытье.

Но у меня есть мечта о том, какая тогла бы наступить жизнь для погассетов, будь у нас вдоволь земли и живи мы одним общим племенем. Мы смогли бы поддерживать свою культуру и сохранить природное окружение, сосуществуя с дикой жизнью и в то же время заготовляя древесину. Нам понадобилось бы 30 хижин для племени Голден Хилл.

У нас были бы общинные сады и огороды, конюшни и марщрут для конных прогулок. У нас была бы торговая точка и общинный центр, и мастерская для развития народных промыслов. У нас было бы место для того, чтобы обучать детей на своем языке. Вот это была бы естественная среда обитания. Только для нее необходим много хорошей земли.

Глава 16

А теперь я расскажу вам о самой войне.

Война за эти четверть акра началась летом 1976 г, как раз в разгар празднования 200-летия образования США. Я находился в ту пору в Висконсе, в резервации индейцев манси, с куратором музея в Трэйлсайде, принадлежащим резервации Уорд Понт-ридж, в Нью-Йорке. Мы искали остатки делаварского языка. И вот до меня донеслась весть,что сосед, проживающий рядом с четвертью акра, учинил судебный иск, утверждая, что эта земля -его собственность, что он купил ее у Джорджа Шермана много лет назад. Он велел нам “засыпать дыру и убираться с земли”.

“Дыра” была котлованом для бревенчатой хижины, которую начали строить на фундаменте старого дома Шермана.

Я тотчас вылетел домой. Я встретился с членами племени. Мы решили противостоять соседям всеми возможными путями. Отношения с соседями никогда не были хорошими. Тут проживают один миллионеры. Это - одна из богатейших зон США. Им не нужна индейская резервация - говорят, она сбивает им цены на собственность.

Город Трамбулл нетерпим ко всем, кто не является белым жителем. Говорят, будто я не “не вписываюсь”. Им не нравится ни мой барабан, ни мои собаки.

Я держу несколько собак, никуда их не выпуская. Это сторожевые псы, немецкие овчарки. После того, как я оставил бизнес с грузовиком, я стал работать охранником в местном банке. У меня есть разрешение на Кольт 38 калибра. Собаки и револьвер были частью моей работы.

Я работал охранником и водителем для компании Сити-Траст, в Бриджпорте. Я работал на розыскное Бюро Пинкертона. Я работал и на Морской службе безопасности в г. Милфорд. Для этого нужна квалификация. Мой послужной список очень хорош. Есть у меня фотография: начальник полиции г. Милфорда присуждает мне приз за работу, проводимую с детьми.

Но соседи стали жаловаться, что собаки мои поднимают лай, что я будто бы собираюсь кого-то застрелить, что автомашины, когда племя собирается на празднество, перегораживают проезд, что у нас шумно и т. Д. А вот когда их дети запускают на всю мощность стереомагнитофоны - это не шум, это - музыка.

Когда разразилась война за четверть акра, соседи намеревались выгнать меня, избавиться от нежелательного элемента. В музее племени, расположенном в моем доме, внизу, имеется старинное объявление о продаже недвижимости, восходящее в прошлому веку. Там на фото изображено местечко, расположенное недалеко отсюда. И сказано:”До Николса можно добраться только машиной или автобусом, или частным транспортом, благодаря чему здесь складывается население, состоящее из добропорядочных людей, тогда как возможность удешевления городка затруднена, приток нежелательных элементов отсутствует”.

Вот опять это слово, которое применяют и сегодня индейцы всегда были “нежелательным элементом”.

Во время военных действий, когда председатель агенства по Гражданским правам в Хартфорде занялся изучением этого города, выяснилось, что Трамбулл - самое худшее место для проживания представителей этического меньшинства.

Надо сказать, что не все соседи были настроены враждебно. Некоторые очень помогали и сочувствовали нам, писали в поддержку в газеты, а отдельные даже выражали желание стать индейцами...

Это связано с недовольством тем образом жизни, который они ведут, потому что все делает за них техника. Многие подростки, возвращаясь из школы, находят на кухне записки вроде:”Сходи в Макдональдс, поешь чего-нибудь”. Вот они и идут в Макдональдс за жареным картофелем, потому что дома никто им не готовит. А через время им картошка надоедает, и они принимаются за марихуану. Жизнь у многих семей здесь неудовлетворительна также от того, что мужчины ненавидят свою работу и прямо признаются в этом. Даже двухнедельный отпуск ничего не меняет в их отношении. Но некоторые соседи были к нам по-настоящему добры. Человек, владевший бензоколонкой через улицу напротив, держал туалет открытым всю зиму, в течении нашей войны, чтобы индейцы, проживавшие тогда в резервации, некоторые из соседей-белых помогли нам и в этом, давая краткую передышку.

Им тоже приходилось нелегко: они шли на риск. Один из них, особенно известный своей поддержкой и добрым отношением к нам, стал получать угрожающие телефонные звонки; ему грозили смертью. Все это зарегистрировано в отделении полиции г. Трамбулла

Но эти люди все равно продолжали нам помогать. Они понимали, что индейцы живут по-другому и готовы были принять эти различия. Ведь в различиях нет ничего плохого. Будь мы одинаковы, жизнь стала бы адом.

Глава 17

Еще до того, как я отправился в резервацию Манси, в Висконсин, летом 1976 г. Координатор по делам индейцев уже получил письмо от моего белого соседа. В письме сосед утверждал, будто четверть акра принадлежит ему. Но об этом письме мне ничего не сказала.

Был один член племени Голден Хилл, который знал о нем. Но он тоже ничего не сказал мне. Он уверял меня, что все в порядке. Это был индеец, ассимилированный в общество белых, который мало что знал об истинно индейском характере и обычаях. Он знал о письме - и позволил мне отлучиться.

Мой белый сосед заварил всю кашу очень спешно. И власти штата, испугавшись судебного иска, приостановили сооружение бревенчатого дома. Они потребовали рассмотрения возможностей этого участка земли. Они постановили провести исторические изыскания, чтобы определить, на основании старых записей, истинного наследника земли.

Белый сосед пытался обвинить нас во всем, чем только мог. Как-то он заявил, что четверть акра не дают необходимой дренажной системы, и значит, по санитарным условиям нам жить здесь невозможно.

Между тем, слух о войне быстро распространился и индейцы приезжали, чтобы нас поддержать. Мы поставили типи у основания бревенчатого дома для индейцев, которые прибывали из городка и со всего штата. Типи принадлежало Джейн Оленье Сердце, которую по-индейски звали “Токмус”. Типи стоило свыше семисот долларов, и все же она дала нам воспользоваться им; правда места в нем было немного.

Когда старое строение было снесено, я перешел во времянку - небольшое сооружение в левом заднем углу земельного участка. Оно и сейчас стоит. Величиной оно всего 14 на 16 футов, а построено было в 1831 г., а может быть и раньше. Прежде мы там хранили старую мебель. Мой дядя, Эд Шерман, позволял местной детворе устраивать там сходки...

Когда старый дом разобрали, власти предложили мне переселиться в гостиничный номер в Бриджпорте, поскольку Координатор по делам индейцев утверждал, что страховка не обеспечит меня на тот срок, пока построят новый дом. Но я не собирался ни за что покидать резервацию. Поэтому я перенес все свои пожитки в гостиницу, а сам остался во времянке.

Сосед утверждал, что времянка тоже принадлежит ему. Со мной в нее переселится и мой сын Кенни Лунный Лик. Моя жена покинула нас на время, переехав к родственникам: места у нас было мало, а ситуация все накалялась.

Во время времянки не было ни центрального отопления, ни электрического света. Мы обогревали ее пропановой печкой. Была у нас железная кровать, старая кушетка, да набор кухонной утвари. Мы думали, что пробудем тут недолго. Но мы ошиблись.

Типи могли вместить не больше дюжины индейцев. Когда там было слишком много народу, индейцы спали и во времянке. Иногда я сам спал в типи - я очень любил. Там было тепло даже зимой, когда все кругом покрыто снегом. Но сосед мой, преследовавший нас, заявил, что типи тоже нарушает санитарные условия: там проживает слишком много народу, еду готовят под открытым небом - это негигиенично, аморально и неприлично. Все американцы то и дело устраивают пикники в собственном дворе, а когда это делают индейцы - это становится “неприличным”.

А еще я хочу подчеркнуть одну вещь. За время этой войны за четверть акра, индейцы Коннектикута не поддержали нас - ни припасами, ни своим появлением среди нас, ни дровами. Один-два коннектикутских индейца поддержали нас в индивидуальном порядке - но не их племена. Местным индейцам мы не нужны были в Совете по Индейским Делам, им было все равно, что станется с нашей землей.

Глава 18

Исследование на право собственности стоит денег, ведь нужно просмотреть все соответствующие по закону подписи - до самых первых.

Оценщики стоят денег. Юристы стоя денег...

Делло в том, что если вы продаете эту землю по 34.000 долларов за акр и ставите на ней дом стоимостью 200.000 долларов, вы становитесь миллионером в считанные дни. Земля в округе очень дорога, так что понятно, для чего понадобилось определять первонаследников.

Но у пагассетов не было денег, чтобы оспаривать притязания соседа на четверть акра. Поэтому мы учредили фонда в защиту племени Голден Хилл, чтобы собрать денег на оплату различных официальных услуг. Я много выступал все это время - в колледжах и университетах, в школах. Я рассказывал о том, что восточные племена индейцев официально не существуют, не получая никакой поддержки от правительства США, как наши ббратья - западник. А в Конституции Соединенных Штатов, статья 6 говорится:”Настоящая Конституция и законы Соединенных Штатов, которые будут заключены властью Соединенных Штатов, являются основными законами страны”. А в статье 1, раздел 7, говорится, что Конгресс США “приобретает право регулировать коммерцию с иностранными нациями, между несколькими штатами, и с индейскими племенами...”

Индейцы - единственное из существующих сегодня меньшинств, упомянутое в Конституции Соединенных Штатов. Все договоры, заключенные с ними, провозглашены имеющими силу закона. Но они были нарушены; к ним относились без уважения. Почему?

Департамент Внутренних Дел обычно заявил, что эти договоры заключались с тридцатью первыми колониями. И поятому племена не признаются на федеральном уровне. Когда эти колонии слати штатами, индейцы к востоку от Миссисипи сделались подопечными штатов. Каждый штат занимался своими племенами, без посредства федеральной власти. Итак, правительство обрело основание не признавать нас и не оказывать помощь. Вот почему мы не получаем никакой помощи от Бюро по Делам Индейцев в Вашингтоне. Это Бюро было создано в 1824 г. в рамках Военного Департамента, чтобы устанавливать отношения с индейцами Запада. Ясное дело, департамент был выбран верно, потому что с тех самых пор индейцы постоянно ведут войны. Но с нашей войной за четверть акра земли ничего общего. А потом у нас произошла передышка. Несколько известных людей встали на нашу сторону. Первым в октябре 1976 г. в резервации появился мистер Уильям Кунтлер. Это был широко известный юрист, о котором шла слава авоката по гражданским правам. Он был человек высокого достоинства, осторого ума и очень спокойный. Мы показали ему резервацию, фундамент бревенчатого дома, типи и времянку. К тому времени здесь уже находилось до двух сотен человек, которые приходили и уходили. Много было и репортеров из разных газет. Вот что скзал тогда мистер Куестлер - я сделал запись его речи. Можно расслышать в отдалении ритм барабана - стук сердца моих предков. И индейское пение. Почти как плач:”Кай-йи-йи-йи, Кай-йи-йи-йи...”

“Я просто хочу сказать несколько слов о юридической основе этого дела. Зачем все это делает вождь и отчего мы все собрались здесь...

Сосед - эрист, проживающий рядом утверждает, что земля принадлежит ему. Однако дарственная на эту собственность уходит в прошлое по крайней мере до 1876 г, когда эта земля была куплена пра-прадедом вождя Большого Орла. И таким образом, около столетия земля эта находилась лиюо в непосредственном владении у коренных американцев, лиюо под опекой, осуществляемой в их интересах.

Власти штата намеревались возвести новый сруб, демонтировать старый, но остановили стоительствос июля, ссылаясь на новые притязания предполагаемого владельца, и на необходимость проверить права на эту собственность. Сейчас уже октябрь, а решения никакого не вынесено, хотя, как я сказал, в решении этом с несомненностью подтверждаются права, о которых уже было упомянуто.

Наступает зима, а укрытия и средства для жилья все еще нет. Причина, по которой здесь появилось типи, в том, что на основании существуюшего закона, индейцы, чтобы сохранить землю под опекой, должны проживать на ней без перерыва в течение 2 месяцев в году. Так появилось типи, ибо первоначальный участок земли, переданный племени Голден Хилл в 1600-е г, согласно договору, принадлежит им при условии, что они останутся на земле...

Я рад случаю оказаться здесь, потому что дело касается восточного племени, а не проживающего на Западе. Прежде я имел дело в основном с западными племенами, главным образом со степными индейцами, которых согнали с восточного побережья наступающие белые захватчики. А здесь - то место, где началось то наступление на коренных американцев, которое привело в конечном счете к индейским войнам в прериях, к тому сопротивлению, которое завершилось в 1890 г. в Вундед-Ни.

Поэтому я рад преложить свои услуги в создании нового сруба, чтобы самая маленькая резервация в США осталась жить; потому что это - символичное место, знак того, что было сделано белыми людьми в отношении коренных амириканцев, людей, подружившихся с первыми поселенцами, и приветивших в своей среде людей, обусловивших их падение.

Я намерен вести это дело до тех пор, пока дом не будет построен, и охранять это место от необоснованных посягательств и уничтожения. Но еще важнее, что все люди, собравшиеся здесь, демонстируют свою солидерность с племенем Голден Хилл, которое когда-то обитало на месте основания г. Бриджпорта. А ныне отэтого сохранилось лишь четверть акра - последнее место пребывания индейских владельцев всех этих земель, которых они впоследствии лишились.”

Глава 19

Мистер Кунстлер сказал, что права на эту собственность уходят в прошлое по крайней мере до 1876 г. Но они уходят в прошлое гораздо глубже.

Внизу, в музее, у меня хранится дневнок, принадлежавший моему прадеду, Уильяму Шерману, где имеются записи с 1848 по 1877 годы. Там упоминается все, чем занимался Уильям Шерман, когда он жил на этой земле. Там же хранится записка агента по индейским делам, из которой следует, что индейцы владели этой собственностью по крайней мере 16 годами раньше ее певоначальной покупки.

Индейцы покоятся в этой земле. В дневнике моего пра-прадеда сохранилась запись:”Ездил в Бриджпор, чтобы купить гроб”. Все в округе знали, что здесь находится резервация.

В этом дневнике заключена вся жизнь Уильяма Шермана. Там перечислены люди, на которых он работал - семья вроде Эмблеров, Кертисов, Нотнагелей или Пламов. По дневнику можно определить, каковы были его доходы.

Ранише здесь была ферма - куда больше по размеру, нежели эти четверть акра. У меня есть фото лодка с фруктиами, которое стояло у моего деда, Джорджа Шермана. Все, что он выращивал, родилось в этой земле.

Я помню время, когда мы еще пользовались территорией большей, чем эти четверть акра: мальчишкой я объезжал ее на своей лошадке-пони.

Из дневника видно также, что мой пра-прадед возделывал эту землю задолго до того, как она превратилась в 1886г. в резервацию. Уильям Шерман жил тогда в уже описанной мною времянке, в той же, где жил я во время своей войны за четверть акра.

В записи, помеченной 13 января за 1976 г., мой прадед говорит:”Поехал в Бриджпорт, получил деньги для уплаты за дом - двести долларов”

Видите? Он не пишет “занял денег в банке или у полицейского агента”. В те времена у нас были свои фонды. У меня есть старые банковские книши. Согласно дневнику, Уильям Шерман неплохо зарабатывал - 1 доллар за полдня, 2 - за день.

В это время солдаты американской армии, сражавшиеся с навахо и сиу там, на западе, зарабатывали меньше 20 долларов в месяц. А мои предки не ездили на Запад, чтобы скальпировать людей, грабить дилинжансы или поезда. Они все время были зедсь, возделывая землю землю. Так говорит дневник.

Многие люди любят говорить о том, что индейцы всегда слишком ленивы в работе, всегда пьяны, всегда грязны. Говорят, будто они живут на одно пособие по безработице. Но едва ли мы находились тогда в столь отчаянном положении. Каким же образом человек вроде моего пра-прадеда мог оказаться на пособии? Он был предприимчивым индейцем, зарабатывал неплохие деньги. И построил дом на этой четверти акра земли.

Глава 20

Помимо мистера Куинтлера, помогали нам и другие известные люди. Не знаменитые блюстители закона, а люди, известные своими нарушениями закона. Это Клайд Беллькурт, Рассел Минс и Джон Томас - индейские активисты, известные на всю страну. Они прибыли, чтобы помочь нам собрать денег на фонд защиты племени Голден Хилл. Но они были готовы и драться, если будет необходимо.

В декабре 1890 г. военные соединения США перебили 300 индейцев сиу -мужчин, женщин и детей - в битве у Вундед-Ни, Южная Дакота. Сиу были сметены так же, как пекводы и наррангасеты во время войны с Колоем Филиппом; но они умерли сражаясь.

В феврале 1873 г. 250 индейцев вновь отправились в Вундед-Ни, в резервацию Пайн Ридж. Они принесли с собой оружие, взяли белых заложников и объявили эту территорию свободной от контроля белых людей. Клайд Беллькурт и Рассел Минс среди них.

Индейцы построили баррикады и удерживали Вундед-Ни в течении 71 дня, против осады силами местной полиции, ФБР и федеральных отрядов. Они стремились привлечь внимание всего мира к проблемам коренных американцев.

Они потребовали слушаний в Сенате, пересмотра индейских договоров и всей системы управления делами индейцев.

Осада Вундед-Ни помогла консолидироваться Движению Американских Индейцев - ДАИ.

Клайд Беллькурт происходит из племени чиппева. Он сидел в тюрьме и многому научился. Ижизнь свою посвятил тому, что помогал другим индейцам не попасть в тюрбму.

В день Благодарения 1970 г. Рассел Минс участвовал в захвате корабля, называвшегося “Майский Цветок - 11”. В 1971 г. он захватил Маунт-Рашмор. В 1972 г. - службы Бюро по Делам Индейцев в Вашингтоне, округ Колумбия. Захват Пайн-Риджа в Вундед-Ни был для него возвращением к родным степям.

Движение Американских Индейцев было основано двумя индейцами-чиппева: Джоджем Митчелом и Денисом Бэнксом в 1968 г. Клайд Беллькурт и Рассел Минс помогли ДАИ завоевать общенациональную известность. ДАИ возникло потому, что ничего не делалось в США для защиты индейской культуры и индейской земли. ДАИ даровало коренным американцам обновленное чувство гордости за свое этническое происхождение.

ДАИ посвящает свои усилия поддержке любой индейской организации или семьи. С 1968 г. ДАИ помогло индейцам отстоять огромное количество площадей.

Эта органнизация убеждена, что коренные американцы должны выжить. Она борется за уничтожение рассовых стереотипов, которые все еще влияют на отношение к индейцам. ДАИ борется за наши охотничьи и рыболовные права, за права на землю, самоопределение и самоуправление.

Я сам член ДАИ. И вот мои братья, Клайд Беллькурт и Рассел Минс - прибыли сюда в пору этой войны за четверть акра.

Они объвили войну и пришли, чтобы сражаться. Пришли и репортеры. И человек 40 индейцев. Утро было холодное, 17 ноября 1976 г. Клайд был в джинсовой куртке с монограммой ДАИ, волосы собраны в косу сбоку головы. Рассел Минс заплел волосы в две косы, а глаза скрыл за зеркальными солнечными очками.

Все время слышалось пение и бой барабана. Клайд Беллькурт сказал:”У Вундед-Ни американцы умирали за свою священную землю, чтобы пресечь грабеж... То же происходит здесь, в доме вождя Большого Орла”.

Рассел Минс провел параллель между индейской ситуацией и постоянным истреблением европейского населения во время второй Мировой войны. “Если государство будет по-прежнему действовать в духе нацистов, - сказал он, - нам останется только отстаивать свои права в битве”.

Он отметил, что случай с племенем Голен Хилл - типичный пример индейцев, которые “держаться лишь кончиками пальцев за право называться людьми”. Сказал, что индейцы являются жертвами “колонистского грабительского мышления” и терпят культурный геноцид.

Коренные американцы - самое обделенное и изолированное меньшинство в США. Нас едва один миллион, и с какой стороны не возьми - занятость, заработная плата, образование или здравоохранение - уровень наш в самом низу.

Поэтому нам осталось только одно: сражаться. И вот Рассел Минс с Клайдом Беллькуртом пришли для сражения. Они и прежде сталкивались с жестокими схватками, и теперь тоже были готовы ко всему.

Я также был полон решимости. Я сражался за свою страну во Второй мировой войне. И если я мог отправиться в Северную Африку, чтобы воевать против тех, кого я даже в глаза не видел, уж конечно, я мог занять рубеж и сражаться здесь. За землю моего племени и его права на жизнь.

Глава 21

А теперь - несколько слов о юридических основаниях этого дела.

Один из юристов, работавших в пользу племени Голден Хилл, был Давид Кросби. Он работал на организацию Правовая поддержка “Высокая Сосна”, которая базируется в Мэйне. Эта организация помогла многим индейцам вернуть свои территории.

Мистер Кросби посоветовал нам позволить белому соседу довести дело до суда. Он сказал, что попытается вернуть нам 19 и три четверти акра, которыми племя владело изначально в Терки-Медоус, в придачу к нынешней четверти акра, которые, как он намеревался доказать, также принадлежат погассетам.

Один способ притязать легально на землю возможен на основании”аборигенного права”. Оно означает, что коренные жители имеют право собственности на землю, которую они традиционно использовали и на которой жили с незапамятных времен. Их притязания на землю основываются на базе” аборигенного права” если договоры, которые прежде заключались, были составлены неясно; или же они так и не были заключены; или если племя или народ не были завоеваны.

Согласно мистеру Кросби, возможны были и еще два пути, кроме этого: один на основе федерального, другой - на основе закона штата.

Федеральный акт 1790 г. запрещает продажу индейских земель без одобрения Конгрессом Соединенных Штатов. И в знаменитом прецедент с индейцами сенека, Джордж Вашингтон разъяснил, что именно означает этот закон.

“Вот в этом, таким образом, заключена неприкосновенность оставшихся вам земель... Правительство никогда не пойдет на то, чтобы вас обманывали, но станет защищать вас в справедливости ваших прав...

Помимо вышеупомянутой непркосновенности, вы получите по закону Конгресса, регулирующего торговлю и взаимоотношения с индейскими племенами, отеческую заботу, с которой Соединенные Штаты намерены обращаться с индейцами”.

Глава 22

После нашей победы в суде мы думали, что война закончилась. Мы ошиблись. Война только начиналась.

В 1976 г., вскоре после Дня Благодарения, жители Трамбулла и наши ближайшие соседи заявили, что эта резервация незаконна. Они требовали доказательств. Утверждали, что я не индеец. Хотели видеть мое свидетельство о рождении. И свидетельство о рождении моих предков. К счастью, я уже прошел через все это в 1974 г, чтобы попасть в Комитет по Делам индейцев в штате Коннектикут.

Потом наш белый сосед, подавший на нас в суд, сменил тактику.

Если вы станете на Шелтон-Роуд лицом к моему бревенчатому дому, то увидите покрытый гравием проезд, идущий вдоль левой стороны резервации. Он ведет от дороги к сараю, где я жил, пока строился этот бревенчатый дом. Наш сосед проиграл процесс, касающийся четверти акра земли, но он претендовал также на то, что проезд и сарай находятся по его сторону владений и принадлежат ему.

Если этот спорный проезд и сарай являются частью резервации, тогда у нас есть достаточно места для дома, для установки туалета с дренажной системой, и мы можем здесь жить.

Но если проезд и сарай относятся к территории соседа, тогда нет места для установки туалета, соответствующего санитарным нормам, и мы тут жить не можем.

Сосед хотел развалить сарай и использовать проезд как дорогу к лесу за резервацией. Он собирался сделать тупиковый въезд для своих целей.

Таковы были его намерения. Но чтобы их осуществить, ему нужна была полоска земли на краю резервации.

Самое странное то, что вернувшись в 1973 г. в резервацию, я сам предложил этот проезд соседу. Я хотел, чтобы он поставил забор от ребятишек. Сосед согласился, составил вместе с юристом документ, а потом передумал. Наверное, он уже тогда решил, что может завладеть всей землей в четверть акра. Не знаю. В то время он мог получить этот проезд даром.

Когда началась война за четверть акра, мой белый сосед состоял членом городского совета. На страницах газеты можно было видеть, как он кричит на членов городского совета, требуя, чтобы меня изгнали отсюда. В газетах можно было прочитать, как вопреки городских нормам застройки он поставил гараж. В связи с этим по требованию жителей Трамбулла были предприняты соответствующие меры, так как у них возникли опасения, что гараж будет сдаваться в аренду. Соседу было приказано прекратить незаконные действия, но этот гараж так и стоит до сих пор.

Наш белый сосед использовал в своих целях городских политиков и полицию. Он прислал в резервацию полицейских, чтобы выгнать меня из сарая. Я жил в сарае, потому что постройка дома еще не была закончена. Сосед заявил, что я нарушаю право чужой собственности и что он несет сарай.

Каждый день в резервацию являлись полицейские с рулетками. Они начинали измерять участок от Шелтон-Роуд, двигаясь вдоль проезда, а потом назад к лесу. Останавливались, сматывали и убирали рулетки, а затем снова принимались переменять, чтобы проверить, не нарушаю ли я права чужой собственности.

- Вы землемеры? - спрашивал я их. - Что вы все мерите? Мои четверть акра - 114 на 120 футов. Что тут мерить?

Но они меня просто игнорировали.

Между тем мой белый сосед добивался разрешения на снос сарая. Раз сарай, по его словам, стоит на его территории, значит, он является его собственностью. И он может в любое время, если захочет, снести этот сарай. Нужно только разрешение

Все это случилось в декабре 1976 г. Я уже говорил, что жил в сарае. Другие индейцывремя от времени жили в типи. Мы ждали, пока закончат строить дом. Была зима. Стройка шла медленно. Дом должны были закончить в январе, но до конца было еще далеко. Только фундамент поднимался из снега.

В это время наш сосед получил разрешение снести сарай. Тогда Роберт Никола (он стал нашим юристом, после того как Дэвид Кросби уехал в штат Вашингтон) отправился в суд и получил судебное предписание, которое запрещало нашему соседу сносить сарай. Судья приказал мне застраховать сарай на сто тысяч долларов.

Городскими властями сарай оценивался в 60.00- долларов, но я заплатил страховку, как того требовал судья. Сосед согласился заплатить половину стоимости, но денег я так и не получил.

Мы находились на территории резервации и были готовы к противостоянию. Были готовы сражаться. Через дорогу расположилась группа Специального Оружия и Тактики. Совсем как в телефильмах.

- Ну, что ж! - сказал Клайд Беллькурт. - Доставайте свою музыку, да примемся за дело!

Но драки не произошло. Юристы, посоветовали полицейским уйти, так как закон не может защищать их на территории резервации. Это единственный закон, который не вызывает никаких сомнений. Резервация - земля индейцев.

Однако вопрос о том, в чьей криминальной юрисдикции находятся индейские резервации, не ясен. Согласно заявлению чиновников штата Коннектику “вопрос о юрисдикции так же стар, как и сам народ, и опутан сложной сетью статусов, договоров и претендентов”. Так что неизвестно, кому принадлежит право нас арестовать, если начнутся неприятности - представителям федеральных властей, представителям штата или местной власти.

Одно было ясно. Резервация - территория индейцев. Закон не защищает белого человека на индейской земле. Именно это и сказали наши юристы полиции. Так что полицейских обезоружили и отправили по домам. Любого белого, приблизившегося к территории резервации, было приказано посадить в тюрьму. Тут были только индейцы. Да я со своим кольтом 38 калибра и ружьем.

Белый сосед грозил прислать бульдозер, чтобы сравнять сарай с землей. Я сказал, что буду стрелять в каждого, кто приблизится к резервации.

Случилось такое, это был бы черный день в истории Трамбулла. Не думаю, чтобы после этого кому-нибудь захотелось тут жить. Ведь некоторые из красивых домов города могли бы взлететь высоко в воздух.

Однако, благодаря судебному предписанию, бульдозер не появился и никто не пострадал. На этот раз. Полицейские убрались с территории резервации и перестали проводить свои “измерения”. Бульдозер так и не появился.

Белый сосед вынуждал нас бороться, и мы снова обратились в суд. Но Генеральный Прокурок штата Коннектикут оставил иск открытым. Штат не хотел участвовать в этой тяжбе. Не хотел вмешиваться. Хотя предполагается, что именно штат является нашим попечителем.

Massa mathi. Очень плохо.

Глава 23

Наступил январь. Предполагалось, что в январе бревенчатый дом будет закончен. Но он еще далеко не был готов. Зима была холодная и продвигалась медленно.

Пришел февраль. Жить все это время в сарае было небольшим удовольствием. Иногда я спал в типи. Но, к счастью, ночью 3 марта меня там не было. Ту ночь я провел у друзей в Мэнсфильде. Я должен был утром выступать там в школе. Мой сын Кенни был в это время у родственников в Бриджпорте.

Я говорю - к счастью! - потому что ночью 3 марта 1977 г. после 10 часой вечера соседи сообщили в полицию, что видят зарево пожара. Яркая вспышка - и типи было охвачено пламенем. Сообщение поступило в 10 часов 40 минут. Всего за 6 минут типи, которым нам разрешала пользоваться Джейн Оленье Сердце, превратилось в пепел.

Прибыли полицейские и пожарные. И репортеры из газеты. Начальник пожарной команды сказал, что это был поджог.

Когда на следующий день после полудня я вернулся в резервацию, меня взяли под стражу. Соседи заявили, что видели, как я вносил в типи дрова и баки с пропаном. Только грузовичок мой в это время был в Мэнфильде, а баки с пропаном я давно продал. Было ясно, что все подстроено.

Однако обвинение предъявлено не было. Все, что осталось, - черное пятно на земле и обгоревшие шесты типи, свалившиеся накрест, как кучка обгорелых спичек.

Позже братья-индейцы из ДАИ поставили свое типи. Один из наших соседей утверждал, что слышал, как член этой организации сказал:”Если сожгут и это типи, тогда кто-то отправится прямехонько в ад!”. Однако подобные разговоры лишь порождают новые неприятности и подогревают вражду.

Когда в обществе происходят беспорядки, у некоторых людей дико разыгрывается воображение и они распускают языки. Вы становитесь мишенью разного рода оскорблений. Много лет спустя, как раз когда мы пытались положить конец этой тяжбе, меня обвинили в убийстве чернокожих детей в Атланте. Обвинение было выдвинуто кем-то, кто лишь косвенно был связан с проблемами нашей резервации. Я узнал об этом обвинении уже после того, как пойман настоящий убийца. Это отчасти объясняет, почему так много автомашин осаждало нашу резервацию и почему разные правительственные агенты фотографировали каждого, кто появляется на территории резервации. То, что машины были правительственные, видно было по номерным знакам на автомобилях. Конечно, все это в большей степени было вызвано поджогом типи.

Раньше я уже говорил о дыме горящих вигвамов на Голден Хилл в Бриджпорте. Белые люди сожгли вигвамы, чтобы изгнать моих предков с территории первой индейской резервации. Местные власти в то время не предпринимали никаких мер. Но дым этих пожаров поднялся в небо к Создателю.

С тех пор ничего не изменилось. Спустя сотни лет опять на территории резервации совершен поджог. Виновник не арестован. Никаких мер не принято.

Но дым от сгоревшего типи Джей Оленье Сердце достиг Создателя. Такой дым не может ускользнут его внимания.

Несмотря на образование, сознание белого человека осталось прежним (он может записать это и повесить у себя на стене), таким, какое оно было 350 лет назад, когда он только что сошел с корабля на нашу землю, - жги индейцев, сгоняй с их собственной земли!

Меня не сожгли и не изгнали. Но положение после поджога было очень напряженным: злопыхательские обвинения соседей, злобные выкрики и ругань, обидные слова с обеих сторон.

И с обеих сторон - страх. Вся эта борьба продолжалась несколько лет, и определенные люди намеренно разжигали ее. Кое-кому это уже надоело. Были угрозы физической расправы, насилия, смерти. В целях защиты я не расставался с револьвером.

Соседи хотели прогнать меня с этой земли и продать ее. Они заявили, что индейцы издеваются над городом и над властями штата.

Но я твердо сказал, что останусь в резервации. Несмотря ни на что. Потому что земля резервации священна.

Глава 24

Спустя месяц после того как сгорело типи, состоялась важная встреча всех сторон, вовлеченных в наш конфликт: Специальный уполномоченный по Охране Среды Обитания штата Коннектикут, Координатор по делам индейцев, представители Генерального Прокурора штата Коннектикут, представители городского управления Трамбулла, индейцы из Совета по Делам Индейцев Коннектикута. Присутствовали также представители федерального правительства: Министерства юстиции США и Комитета по Гражданским Правам.

Я устал от всех этих тревог и дискриминации и хотел выяснить, что можно сделать, чтобы все это прекратить. Люди пытались выжить меня с моей собственной земли. Бристы соседа требовали от меня с моей собственной земли. Юристы соседа требовали от меня различной информации: где я жил раньше, какой владел собственностью и т. П. Все эти сведения мои юристы считают несущественными для нашего дела. Люди писали обо мне грязные, мерзкие письма, полные ненависти, но когда мои юристы пытались получить одно из таких писем у местной газеты, они натолкнулись на отказ. Похоже, у всех есть права, кроме меня. Стоит мне открыть рот - и против меня возбуждается дело.

Представитель по Гражданским Делам заявил, что “поджог типи свидетельствует об имеющихся в данном районе беззакониях” и что для “защиты индейцев на территории резервации нужна твердая рука”.

Беспорядки и дискриминация были одной из проблем, обсуждавшихся во время встречи. Другая проблема касалась юрисдикции, вопроса о том, кто же имеет право решать нашу тяжбу.

Что касается беспокойства в городе, заявил представитель городского управления, то это “ всего лишь споры между соседями”. Он не может “ отвечать за то, что думают друг о друге соседи”. Однако Координатор по Делам Индейцев сказал, что проблема значительно глубже: в его контору уже больше полутора лет поступают звонки от жителей Трамбулла, и он чувствует, что в городе создалась напряженная обстановка.

Что же касается юрисдикции, то, по словам представителей Генерального Прокурора штата Коннектикут, резервация, как и парки, находится в юрисдикции штата. Однако индейцы из ДАИ сказали: нет, резервация - “объект самостоятельный”.

Хотя обсуждались все проблемы, но решений принято было немного. И я сказал:”Я не Мартин Лютер Кинг. Если вы причините мне зло, кто-нибудь обязательно пострадает”.

Вскоре после этого состоялась другая встреча - только соседи, члены нашего племени и Координатор по делам индейцев. Соседи добивались ответа, является ли наша резервация аутеничной. Имею ли я право здесь жить. На оба вопроса Координатор по делам индейцев ответил утвердительно.

Жителям города известно, что это резервация. Один из граждан, работающий в городе, является родственником семьи, упомянутой в дневнике Уильяма Шермана. Работая в городе Трамбулл, этот человек подписывал показания, утверждавшие, что это действительно резервация.

Раньше я уже проходил через подобный допрос, чтобы попасть в Совет по Делам Индейцев, и теперь я опять должен был проходить через то же самое. Встреча была хорошей, но соседи не были удовлетворены. Они продолжали выискивать способы, как от меня избавиться. Тогда я подал жалобу на угрозы по моему адресу и беспорядки в Комиссию по Правам Человека. Я рассказал, что жители в Трамбулле пытаются выжить меня с индейской земли. И получил ответ, что мое “обвинение не входит в их юрисдикцию”, так как я живу в резервации и не плачу ни налогов, ни ренты. Моя жалоба, сообщили мне, “по-видимому, является делом гражданским и посоветовали обратиться к юристу.

После этого я написал письмо Ричарду Блументалю, Генеральному Прокурору США Департамента Юстиции в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия. Я сообщил о судебной тяжбе с соседом, рассказал о дискриминации и беспорядках. Сказал, что мне отказано в моих гражданских правах и я хочу начать действовать через суд.

Мистер Блументаль прислал мне ответ. Его письмо находится в нашем музее вместе с другими документами, относящимися к этому делу. Мистер Блументаль сообщил, что “не может определить, подлежат ли дела, подобные моему, юрисдикции его департамента”. Департамент Юстиции США не может решить, кто за что отвечает!

Вопрос о юрисдикции хоть кого доведет до бешенства. На всех встречах, которые у нас были с представителями местных, федеральных властей и властей штата, Координатор по Делам Индейцев говорил об “общей” или “смешанной” юрисдикции. Племя обладает юрисликцией в резервации, город обладает криминальной юрисдикцией, а штат - административной. Все эти юрисдикции частично совпадают, но границы их действия не ясны.

Американские индейцы стали гражданами США согласно специальному закону, принятому в 1924 г. И, по словам одного из моих юристов, ”таким образом, по-видимому, обладают всеми конституционными правами, предоставляемыми остальным нашим гражданам”. В том числе и правом защиты личности. Но, как говорит мой юрист,”Проведение этих прав в жизнь - совершенно другое дело”.

Юрисдикция не ясна. Права индейцев не ясны. Никто не знает, как поступать в этих случаях.

Глава 25

В том месте, где раньше стояло сгоревшее типи (между проездом и фундаментом бревенчатого дома) теперь находится так называемый “очажный круг”. Он используется в индейских обрядовых церемониях. Очажный круг символизирует центр жизни.

В центре очажного круга есть небольшое углубление, выложенное камнями, где во время церемонии горит выложенное камнями, где во время церемонии горит священный огонь. Шаман ходит ходит вокруг огня и обращается к людям, которые сидят, образуя большой круг за рядом камней.

То же самое происходит, когда курят священную трубку. Дым поднимается вверх к Создателю.

Индейцы и белые люди часто курили священную трубку вместе. Так было, когда заключался договор. Для нас священная трубка все равно что Библия для белого человека. Соглашение, скрепленное курением священной трубки, нерушимо. К такому соглашению индейцы относятся с почтением. Но не белые люди. И не раз проливалась кровь.

Кровь пролилась и на этой резервации. Но то была кровь белого человека. Не индейца.

Однажды вечером после поджога типи сюда с ревом подкатила банда мотоциклистов. Я спал в сарае. Мой сын Кенни был на страже. Он разбудил меня, и по его виду я понял, что он очень напуган.

Один парень из них был пеший. Он стал ругаться, оскорблять меня и угрожать. Сначала заговорил про какой-то украденный мотоцикл. Потом сказал, что это его банда подожгла типи. Он кричал, что они взорвут сарай и вышвырнут нас из резервации.

Я сказал, чтобы он заткнулся и убирался вон. Но парень не послушал.

Я думаю, люди вокруг знали, что происходит, потому что в домах горел свет, и из окон высовывались головы. Однако случилось так, что я больше не стал терпеть издевательства. Когда парень не захотел убраться, я выстрелил из ружья. Мои юристы предупреждали, чтобы я не стрелял, но случилось так, что я был вынужден сделать этот выстрел.

Я стрелял не для того, чтобы убить. Я только хотел показать, что могу постоять за себя. Огни в домах сразу погасли, и головы исчезли. Тогда я послал сына вызвать полицейского, чтобы отдать свое ружье. Полицейские пришли и стали расспрашивать, что случилось. Я рассказал.

-Где парень? - спросили они.

-Ползет где-то по дороге, - ответил я

Полицейские нашли его. Потом они вернулись в резервацию и сказали, что парень говорит, будто все случилось по-другому.

-А вы думали, он расскажет вам все, как было? - спросил я.

Я решил, что со мной все кончено. Меня прикончат парни из той же банды. С мотоциклистами связываться опасно. Они в долгу не останутся.

Меня не арестовали. И не возбудили дело. Резервация - земля индейцев. А банда, наверное, решила, что у нас с тем парнем - дело личное. Было установлено перемирие, и ничего больше не случилось.

Удивительно другое. Удивительно то, что я не начал стрелять значительно раньше. Несколько лет тому назад. Удивительно, что мы, укрывшись в замерзшем фундаменте начатой стройки нашего бревенчатого дома, не открыли стрельбу по всем - по полицейским, соседям, пожарникам...

Но в борьбе за четверть акра был сделан только один выстрел. И сделал его я сам.

Дым от этого выстрела тоже поднялся к небу. Наш Создатель видел его. Как видел дым от сгоревших вигвамов на Голен Хилл. И дым от сгоревшего здесь типи.

Создатель видел дым от моего выстрела. И он поступит со мной так, как найдет нужным.

Глава 26

Весной 1977 г. в Уэстпорте третий раз отмечался День Коренных Американцев. На праздник и торжественные церемонии собрались индейцы со всего штата Коннектикут. Белые тоже приехали.

Было много выступлений, и все говорили о борьбе племени Голен Хилл в резервации Трамбулла.

До окончательного решения нашего дела было еще далеко. Один репортер сказал, что я вышел “на тропу закона”. Никаких беспорядков. Мы хотим все урегулировать мирным путем через суд.

В числе выступавших был Томас Турин из Фонда Коренных Американцев. Сославшись на Закон о Невмешательстве, о котором я упомянул раньше, мистер Турин помог индейцам заявить права на половину территории штата Мэн. В связи с делом племени Голен Хилл он заявил следующее:”Мы проверяем силу обещаний нашей нации вообще. Силу национального законодательства. И мы узнаем, чего стоит это законодательство”. В заключении мистер Турин сказал, что сотрудники Фонда могли бы помочь в нашей тяжбе, в том, что касается границ участка, принадлежности проезда и сарая.

На празднике выступил также Элфин Джозефи, автор нескольких книг о коренных американцах. Он говорил о том, что общество плохо понимает индейцев нынешнего поколения. “Белые люди, - сказал он, - часто спрашивают, что эти индейцы на самом деле хотят от нас и почему они так враждебно настроены?”

Он говорил о “неблагоприятной реакции” белых. У них вызывает гнев то, что индейцы теперь обретают голоси делают успехи в самоуправлении. Он призвал нынешнее поколение американцев “сломать длиную цепь многочисленных обманов”, быть честным и справедливыми по отношению к индейцам.

Индейцы полагают, что “неблагоприятная реакция” со стороны белых людей объясняется непониманием, отсутствием знаний, так как школы не учат ничему о жизни индейцев сегодня. Местные неиндейские группы даже создали организацию Всеамериканский Конгресс за даже создали организацию Всеамериканский Конгресс Равные Права, которая ставит своей целью борьбу против достижений индейцев. Сообщение Комиссии США по Гражданским Правам свидетельствует о том, что победы индейских племен в 1970 г. “затмевались” реакцией на них неиндейского населения.

Как сказал сенатор Хэт филд на слушании в 1977 г. - “Мы обнаружили значительную неблагоприятную реакцию, которая по другому называется фашизмом в самом отвратительном его проявлении”

День Коренных Американцев - праздник не только для индейцев. Он показывает всем, как живут индейцы. Это хороший день и для индейцев и для не индейцев>. Отмечается этот праздник ежегодно. Все могут прийти, посмотреть и послушать.

Через месяц после праздника Дня Коренных Американцев я получил письмо от Координатора по Делам Индейцев, в котором сообщали сообщалось о том, что бревенчатый дом готов и можно в нем поселиться.

И вот в конце июня у нас в резервации состоялся большой праздник. Его организовало общество Друзья Индейцев Коннектикута Инкорпорейтед. На празднике собралось более двухсот человек, индейцев и белых.

На новоселье, как и в день Коренных Американцев, совершались торжественные обрядовые церемонии. Индейцы были в национальных костюмах. На мне была рубашка обрядовой пляски духов. Она сделана из оленьей кожи и украшена изображениями водоплавающей птицы и знаком моего клана - рисунком медведя. Украшенный перьями шаманский шест и трубка висели на стене.

Звучал барабан, были танцы и пение. Индейцы исполнили танец кролика, танец оленя и танец духов племени сиу. Все индейцы пели гимн ДАИ. В центре очажного круга курились ароматические травы. Угощение было тоже индейским: кресс-салат, бобы, разная зелень и треска.

В подвале дома мы открыли музей и показали диапозитивы о племени Голен Хилл, нашей родословной и наследии.

Уильям Алперт, ученый, изучающий жизнь индейцев, поведал об истории народа погассет. Приводя простые примеры, он рассказал о нашем алконинском языке. “Слово waug, - сказал он, - означает “место”, а слово wepa - значит река, водный бассейн. Wepawaugs (вепавоги) - название одного из пяти племен конфедерации погассетов, которое жило в этом месте у реки, в Милфорде”.

Мистер Алперт говорил также о наших семьях, об индейских кланах, о том, что только Мать рода может снять рога с гастовеха вождя и объявить, что он больше не является вождем.

От мистера Алперта белые люди узнали многое об индейцах. У меня все записано на пленку, и мы даем послушать эту запись всем, кто посещает наш музей.

Свое выступление мистер Алперт закончил словами:”В настоящее время в штате Коннектикут возможности, предоставляемые индейцам, не велики”.

Но это был счастливый для нас день. Прошло больше чем два с половиной года после того, как несли жилище старого Шермана. Бревенчатый дом наконец закончен. И я поселился в нем вместе со своей семьей. Вместе с моими предками.

Глава 27

В своем рассказе я упоминаю немало имен. С тех пор как летом 1973 г. я вернулся в резервацию, в штате Коннектикут сменилось 3 губернатора. Сменился и Генеральный Прокурор и Координатор по Делам Индейцев.

Имена не имеют значения. Не стоит их и называть. Это всегда имена белых, не индейцев. И когда вы обращаетесь с письмом ни их имя, вам всегда отвечает кто-нибудь другой.

А разве индеец не может быть полезным на государственной службе? Из индейцев получились бы хорошие лесничие, смотрели заповедников, охотничьи инспекторы. Кто знает природу лучше, чем индеец? Но вы не найдете индейца на такой службе.

Имена соседей тоже упоминать не стоит. Это всегда имена белых, и всегда найдется кто-нибудь, кто позарится на землю индейца. К счастью, иногда встречаются соседи, которые готовы вас поддержать.

От федерального правительства помощи немного. Когда вы в нем нуждаетесь, оказывается, сто федеральные законы на вас не распространяются. Или невозможно решить, в чьей вы юрисдикции.

Подразумевается, что правительство штата является вашим опекуном. Но оно не хочет вмешательства в ваши дела и не обращает внимания на то, что ваш народ открыто вытесняют. Оно дает вам бесполезные советы, которые не имеют силы.

А когда ваши соседи пытаются выжить вас с вашей собственной земли, вы не получаете помощи от местных властей. Под видом землемеров появляются полицейские и начинаю перемерять вашу землю.

Нет помощи ни от федерального правительства, ни от правительства штата, ни от местных властей. Так же, как не было ее и во время моих предков.

Даже ваши собственные братья-индейцы не поддерживают вас. За исключением ДАИ.

Куда ни повернись, помощи не получишь. Остается только взять револьвер и стоять до конца. И все-таки благодаря настойчивости и решимости люди племени Голден Хилл смогли получить некоторую помощь, так как существуют агентства, готовые помочь индейцам независимо от того, признает их федеральное правительство или нет.

Но это всегда нелегко. Разрешите мне привести несколько примеров.

Когда я вместе со своей семьей въехал в этот дом, борьба за четверть акра земли еще не кончилась. Мы все еще продолжали воевать из-за границ участка, из-за того, кому принадлежит проезд и сарай. Дом был построен с баком для нечистот (его нужно было опорожнять каждый месяц), потому что соед заявил? Для соответствующей санитарным нормам установки места недостаточно.

Мы и сами убедились в том, как это мало - четверть акра! Негде было собраться индейцам одного только нашего племени.

Тогда мы обратились в Департамент жилищного строительства за ссудой, чтобы купить землю. По примеру белых мы основали корпорацию, так как наше племя должно было приобрести экономическую независимость.

В 1979 г. мы получили субсидию в 69.000 долларов. На эти деньги мы купили 69 акров в Колчестере, штат Коннектикут. Колчестер находится к северо-востоку отсюда, приблизительно в центре штата. Позже мы получили вторую ссуду и увеличили участок до 180 акров.

Однако разрешите мне рассказать, что получается, когда индеец захочет купить землю. Вдруг оказывается, что земля не продается!

Мы узнали в Уотбери, в горах продается участок. Мне он очень понравился. Но когда люди узнали, что землю хотят приобрести индейцы под резервацию, поднялся такой дьявольский шум, что я махнул на все рукой.

Белые люди жалуются, что индейцы получают деньги от федерального правительства, тогда как сами они ничего от правительства не получают. Но белые люди, видно, никогда не задумывались над тем, что фермеры и все живущие в сельской и городской местности построили свои дома на ссуды от федерального правительства. Жители больших и малых городов получают субсидии.

Мы так и не купили землю в Уотбери. Если неприятности начинаются еще до покупки, значит, нам пришлось бы преодолевать еще до покупки, значит, нам пришлось бы преодолевать их постоянно.

Через время мы нашли участок в 121 акр, продававшийся в Старфорд Спрингс. Земля там была прекрасная, и мы предложили за нее владельцу 69.000 долларов. Но он в конце концов увильнул от сделки и продал участок за 50.000 долларов. Можно было подать на него в суд, но это означало бы новую борьбу. А мы уже устали от этого.

Продолжив поиски, мы нашли землю в Колчестере. На этот раз для встречи с агентом по недвижимости мы пригласили представителя федерального департамента. Мы поехали посмотреть землю. Подъехав к городу, агент по недвижимости остановил машину и сказал, что дальше ехать не стоит, так как, если имеешь дело с нацменьшинствами, всегда в решительный момент оказывается, что ссуду они растратили, и у них нет денег. Тогда представитель федерального правительства, который не назвался раньше, предъявил удостоверение, и тут вдруг оказалось много участков на продажу.

Мы купили участок в Колчестере. Можно было, конечно, поискать еще, унас было время, в которое мы могли распорядиться ссудой. Причина была в другом. Люди, узнав, что землю покупают индейцы под резервацию, не воспротивились этому. Они сказали, что ничего не имеют против индейцев и радушно нас встретят. Не было ни жалоб, ни проблем.

Я бы, конечно, предпочел участок в Уотбери. Эти 70 акров в горах. Земля в Колчестере не очень хорошая - болотистая равнина. Сейчас там за старшего мой сын. Там есть хижина, трейлер, немного лошадей и несколько вигвамов. Понадобиться еще много времени, чтобы все обустроить. И нужны средства.

Я обращался за ссудой в Центр по образованию и переподготовке безработных. Нужно было помочь молодым индейцам приобрести необходимые профессиональные навыки, чтобы индейцы стали экономически независимы и сами могли вести свои дела. Однако если ссуда поступает от правительства, то она обязательно сопровождается определенными условиями. Выдав ссуду, правительство всегда указывает вам, что нужно делать и как жить. Таковы проблемы, когда имеешь дело с Большим Братом и Большим Бизнесом.

Но я все еще продолжаю мечтать о том времени, когда более ста индейцев племени Голден Хилл народности погассет будут жить вместе на земле в Колчестере. Когда мы сможем вернуться к земле и нормальной жизни.

Глава 28

В нашем музее в подвале бревенчатого дома собраны различные материалы и документы. Они занимают полки от пола до потолка. Множество папок содержат доклады федерального правительства, “выводы и рекомендации” различных “оперативных групп” и “комитетов”, которые занимаются проблемами индейцев. Эти тома такие толстые, как Библия белого человека. Они издаются ежегодно.

О коренных жителях Америки написано больше, чем о любом другом меньшинстве, проживающем в Соединенных Штатах, особенно если учесть, что нас меньше миллиона. Каждый год правительство издает эти толстые, в тысячи страниц, доклады. Если вы их почитаете ( а они имеются в любой библиотеке), то обнаружите откровенное признание того, что правительство оказалось для индейцев не очень-то полезным.

Подобные заявления появляются снова и снова.

“Интересность и неиспользованные возможности характеризуют явную неспособность Соединенных Штатов эффективно выполнять обязательства и обещания, данные индейским племенам в ходе истории.

Современная система защиты прав индейцев отличается значительными ограничениями... механизм согласования детерминирования и проведения индейской политики, обстрояют и углубляют проблемы, существовавшие ранее... индейцы лишены равноправной со всеми защиты, гарантированной законом.

Если наше общество через правительство не в состоянии выполнить своих обязанностей и обещаний, данных индейцам, то, значит, никакие права в долгой истории отношений с индейцами наилучшим для них было полное забвение и пренебрежение”.

Взять хотя бы вопрос официального признанния. Бюро по Делам Индейцев не имеет специальной службы для племен, не признанных официально правительством, т. Е. Для большинства западных племен. В их число входит и племя Голден Хилл народности погассет. Правительство даже не имеет твердого определения, что значит “индеец”. В одном из докладов сказано: “Употребление неточной терминологии и разных значений, что такое “индеец”, на различных правительственных уровнях привело к путанице статуса не определенных и не признанных федеральным правительством индейцев, и ответственности государственного правительства по отношению к таким индейцам”.

Это ли подразумевал Джордж Вашингтон под “отеческой заботой”?

У меня есть папка с документами, которые связаны с нашими попытками получить официальное признание племени Голден Хилл федеральным правительством.

Одним из наиболее необходимых требований для такого признания является исполнение традиционных обрядов. Но соседи жалуются на нас, если мы проводим наши обряды.

В июне 1977 г., после праздника новоселья, мы на резервации справляли поминки по молодому индейцу навахо, которого во время работы убило электрическим током. Он был одним из тех, кто помогал нам установить типи, которое потом было сожжено. Родители этого молодого человека попросили, чтобы их сына похоронили по традиционному индейскому обряду. В обычном траурном зале для гражданских панихид это невозможно, потому что там происходит одновременно несколько церемоний. Поэтому мы провели этот обряд здесь, на территории резервации. ЯЯ участвовал в церемонии.

Соседи подали на нас жалобу. Они заявили, что индеец не является близким членом племени; жаловались на “возмутительное беспокойство и столпотворение” и “невероятный и безобразный шум”.

Мы всегда виноваты. Пытаешься ублажить федеральное правительство и - вызываешь раздражение своих соседей.

Вот еще несколько выдержек из доклада, хранящихся в нашем музее.

“Преобладающее большинство общества обычно характеризует индейцев либо в духе стилизованного романтизма, либо ужасным стереотипом, который определяется как “низший” и “неравный”.

Другим фактором, преобладающим в истории отношений между Соединенными Штатами и индейцами, является жадность. Индейцы владели землей и ресурсами, которыми хотели завладеть белые. Обычно одерживали победу белые.

Одним из величайших препятствий, стоящих перед индейцем сегодня в его стремлении самоопределиться и найти свое место в обществе, является непонимание людьми исторической связи Соединенных Штатов с индейскими племенами, отсутствие или недостаток общего понимания статуса индейца в современном обществе”.

Мне нет никакой необходимости читать все эти доклады: я видел все это сам каждый день и на каждом шагу.

Основываясь на прошлых договорах и федеральных законах, современные индейские племена существуют как “отдельные политические объекты” с особыми правами. Конституция Соединенных Штатов предоставляет Конгрессу “широкие полномочия” - полное право - в делах индейцев. Право на индейскую землю и ресурсы находится в руках государства или самих индейских племен. Племена обладают своими собственными “внутренними полномочиями”, а штаты не обладают “неотъемлемыми полномочиями” на резервациях.

В настоящее время многие племена имеют собственную конституцию, но она не признается федеральным правительством.

Несмотря на существующий особый статус индейцев, доклады сообщают, что “соответствующей нормы определения границ широких полномочий Конгресса над всеми делами индейцев не установлено”.

Несколько лет назад создалась такая путаница, что для изучения создавшейся ситуации Конгресс назначит специальную Комиссию по пересмотру политики в отношении американских индейцев.

В 1976 г., как раз в разгар борьбы за четверть акра, Комиссия пришла к заключению, что “только сам индейский народ может рассказать правду о себе”.

Это я как раз и пытаюсь сделать.

Глава 29

В 1978 г. была создана еще одна комиссия, на этот раз по делам индейцев на уровне штата и племени. Это была первая попытка заставить власти штатов и племена работать вместе, отбросив угрозы с обеих сторон. В 1970 г. между властями штата и племенами не было ничего, кроме напряженности, враждебности и подозрительности, возникших благодаря многочисленным судебным тяжбам, подобным ой, которую вели мы за свои четверть акра.

В сообщениях этой комиссии признается, что ссуды и Конгресс “создают значительные препятствия” в установлении добрых отношений между племенами и властями штатов. Как утверждалось, комиссия была сформирована, чтобы помочь индейским лидерам и официальным представителям штата “самим найти решение” создавшихся проблем.

Как мне кажется, это самое последнее направление в индейских делах. Федеральное правительство хочет, чтобы правительство штата решало проблемы с помощью “договоров и (или) соглашений”. Я упоминаю об этом, потому что вам, вероятно, хотелось бы знать, чем кончилась борьба за четверть акра.

Разрешите рассказать об этом “решении проблемы”.

Судебная тяжба продолжалась до 1982 г. И тогда было заключено соглашение. В заключении говорилось, что проезд и сарай, как мы и утверждали, относятся к территории резервации. Было заявлено, что племя является “абсолютным собственником”. Но сосед, который судился с нами, получил “право прохода по чужой земле”. Он добился этого права в Верховном Суде Фэрфилда в Бриджпорте.

Наше соглашение было подписано в офисе Генерального Прокурора, а не за столом, где мы встречались, чтобы выработать условия. На этих встречах, чтобы подписать составленные индейскими юристами документы, наш сосед не показывался. Его бумаги были подписаны Генеральным Прокурором, и наши юристы их не видели.

Как видно, власти штата Коннектикут и наш белый сосед пьют из одной чаши. В силах ли индеец разбить ее?

Таково было “решение” проблемы. Штат купил землю вдоль края резервации и позволил нашему соседу использовать ее. Борьба не закончилась.

Зимой 1984 г. наши юристы снова открыли дело, чтобы закрепить за племенем землю, на которой находятся проезд и сарай. Наши действия основывались на том, что штат по закону не может владеть индейской землей.

Одновременно мы сделали запрос на установку изгороди и соответствующей существующим нормам санитарной системы.

Генеральный Прокурор судится не захотел. Это требует слишком много денег. Кроме того, если судья обратится к властям штата с просьбой закрепить землю за племенем, штат должен будет подать апелляцию, так как он обладает “правом неприкосновенности”. Против него нельзя возбудить дело.

Таким образом, иск был передан законодательным органам штата, чтобы предоставить уполномоченному Департаменту Среды Обитания штата Коннектикут право на передачу земли. Тогда полное право владения территорией резервации в четверть акра будет передано племени Голден Хилл. Право владения территорией резервации плюс полоска вдоль границы. И это положит конец делу. Никто и никогда больше не сможет предъявить к нам никаких претензий.

Этот билль был присоединен к другому законопроекту, когда мой юрист захотел его проверить, то не смог найти. Наконец билль разыскали, и тогда обнаружилось следующее: в конце была сделана приписка - “Земля остается в ведении управления Департамента Среды Обитания до тех пор, пока не будет составлен документ о передаче в соответствии с постановлением”.

Это значит, что как только состоится закрепление земли за племенем, штату больше не будет до нас никакого дела. Всякая связь с резервацией прекращается. Нас для штата больше не существует.

Мой юрист мне не поверил, но, ознакомившись с биллем, я так возмутился, что мы немедленное отправились к Генеральному Прокурору. Генеральный прокурор заявил, что ничего об этом не знал. Очевидно, сказал он, это было сделано “из-за незнания законов, касающихся индейцев”.

Тем не менее он признал, что уполномоченный департамента по защите обитания согласился сохранить необходимые связи после передачи земли. Однако он сказал, что вносить поправки уже поздно и посоветовал подождать до следующего заседания.

Мы заявили, что ожидание для нас неприемлемо и будет означать новую борьбу в следующем году. Мы связались с представителем Департамента защиты среды обитания, который, по словам моего юриста, был “заметно смущен” этой “явной ошибкой”. Он согласился заняться тем, чтобы поправка была внесена. Поправка прошла, билль был подписан губернатором в мае 1984 г.

Если бы я пропустил это, с нами было бы покончено. Город Трамбулл мог бы обложить землю налогом. Мы не смогли бы здесь оставаться. Резервация перестала бы существовать.

Однако губернатор подписал билль, и дело было закрыто.

Когда в 1973 г. я вернулся в резервацию, люди пытались вытеснить отсюда племя Голден Хилл народности погассет. Теперь, когда законодательный акт, казалось бы, должен был покончить с тяжбой раз и навсегда, люди все еще пытались вытеснить нас отсюда.

Глава 30

Итак, война за четверть акра земли окончена. Это уже в прошлом. Но сердечная боль остается, потому что невидимая война продолжается, и сражения идут каждый день. Борьба племени Голден Хилл и других племен индейцев по всей Америке. Борьба продолжается, потому что у индейцев все еще много обид и поводов для недовольства.

Индейцы хотят, чтобы их племена были признаны и был возращен их статус. Они хотят, чтобы им вернули священную для них землю, прекратили археологические раскопки и не тревожили места захоронений, потому что неуважительно и кощунственно относится к человеческим останкам, как к музейным экспонатам.

Индейцы хотят, чтобы из резерваций убрали миссионерские церкви, потому что у нас есть своя собственная церковь - Церковь Коренных Американцев. Индейцы хотят, чтобы Агенство по защите среды обитания стало отдельным департаментом Соединенных Штатов. Чтобы стала возможной разработка программ, и резервации могли сохраняться должным образом.

Индейцы хотят, чтобы был создан Индейский университет.

Невидимая война продолжается, потому что белые люди, думая об индейцах, представляют себе Джона Уэйна и его команчерос из телевизионных передач. Они представляют себе индейцев в головных уборах из перьев. Но их носят только индейцы прерий. Только дурак стал бы пробираться через лес с таким убором на голове.

Не у всех индейцев одинаковая прическа. Хопи зачесывают волосы в сторону. У апачей они достигают плеч, а навахо укладывают волосы в узел.

Неправильные представления порождаю недоразумения и невидимую войну.

Белые полагают, что все “западные индейцы” - с запада. Однако, большинство западных индейцев (крики, чикасо, пауни, сиу, чероки) пришли с востока.

Много лет тому назад, когда распалась конфедерация племен народа погассет, многие присоединились к ирокезам. Эти ирокезы вытеснили сиу с земель Нью-Йорка. Гуроны погнали их дальше, а затем армия Соединенных Штатов выгнала их из Миннесоты в прерии. Вот таким образом сиу оказались на западе.

Или возьмем чероков. В 1938 г. президент Эндрю Джексон использовал армию, чтобы провести незаконный договор, требовавший выселения чероков из Теннеси. Их гнали до Оклахомы. Тогда погибло 4.000 индейцев. “Тропой слез” назвали чероки этот трагический путь. Некоторые из чероков скрылись в Смоуки Маунтиз и поэтому остались на востоке. Лишь недавно, весной 1984 г., они встретились со своими братьями с запада, пытаясь объединить разделенный народ.

Для многих из этих бывших восточных племен в 1800 г, после принятия Конституции Соединенных Штатов, были на западе созданы резервации. Я хочу напомнить, что резервация Голден Хилл была организована в 1659 г., вскоре после того, как белые люди появились в Америке.

Невидимая война продолжается каждый раз, когда рождается индейский ребенок. Позвольте мне привести пример.

У меня 18 детей. И много внуков. Я был женат 4 раза. Быть женой индейского вождя нелегко, потому что, становясь женой вождя, женщина получает в придачу все его племя, его предков и его ответственность.

Мой самый маленький ребенок - мальчик. Его имя - Хахм-Тэт. Это значит Маленький Орел. Его зовут Маленький Орел, потому что я - Большой Орел.

Маленький Орел родился 1983 г. Когда он родился, женщина в роддоме так записала имя в свидетельстве о рождении: Имя - Маленький, Фамилия - Орел.

Моя жена сказала этой женщине:”Его имя - Маленький Орел. У него нет второго имени”.

-Но это не соответствует анкете. Не по форме.

Индейцы никогда не подходят по форме, потому что сама форма создана белым человеком.

Я пошел к директору больницы и спросил, можно ли переделать запись в анкете. - Думаю, можно, - ответила она.

И запись в больнице была изменена, но запись в Бюро Статистики осталась прежней, потому что больница стала посылать туда правильную анкету.

Тогда я отправился в Статистическое Бюро. Там быстро вычеркнули “фамилию” и дописали:”по просьбе отца”. Получается так, что виноват я. Но ведь ошибку не я допустил.

А теперь разрешите объяснить, почему это так важно. В больнице был человек, который работал на земельном участке коренных жителей Аляски. Он сказал мне:”Свидетельство о рождении, на котором что-нибудь зачеркнуто или дописано, не годится”. Оно недействительно.

Я знаю индеанку племени скатикок, которая здесь, в штате Коннектикут, была лишена статуса, потому что кто-то написал на ее свидетельстве о рождении:”племя скатикок”. Этот документ оказался недействительным.

Так что на жизни моего маленького сына уже лежат 2 отметины: во-первых, он индеец, во-вторых, его свидетельство о рождении испорчено. “По просьбе отца”.

Между тем, изменения могут быть внесены в свидетельства о рождении. Если женщина родит ребенка и не знает, кто его отец, она может вписать имя отца ребенка через один-два года. Почему же не могут быть внесены изменения в свидетельство о рождении индейца?

Моя младшая дочь тоже живет на резервации. Ей три года. Ее зовут Вауп-Атхо-Квэт. Это значит Белый Олененок. Ее имя не белый, а фамилия не Олененок. Ее имя Вауп-Атхо-Квэт. Белый Олененок.

Невидимая война продолжается, потому что в школах не дается необходимых знаний. Я уверен, что большинство людей, живущих вокруг нас (несмотря на шум, вызванный борьбой за четверть акра), даже не знают, что это индейская резервация. В школах ничего не сообщается о жизни местных индейцев. Люди вообще очень мало о них знают. Вот почему я согласился рассказать правду обо всем.

В интересах истории - рассказать правду. Надо учить людей этой правде. Чтобы правду знали будущие поколения.

Так что сердечная боль осталась, хотя шум вокруг резервации в Трамбулле несколько затих. Соседи притихли, потому что мы выиграли дело в суде. К тому же одна из ярых подстрекательниц всего этого шума вокруг нашей тяжбы за четверть акра больше не живет в доме через дорогу. Ее выселили из дома, который она снимала. Выселили вместе с пятью детьми. Эта женщина, которая считала себя “великим борцом против индейцев Трамбулла”, ожесточенно воевала за то, чтобы изгнать их из этой резервации. И что же получилось? Изгнали-то ее.

Это случилось перед Днем Благодарения в 1983 г. В “Бриджпорт Пост” была помещена фотография. Она не смогла уплатить аренду.

Я не держу зла на эту женщину. Думаю, ее использовали другие люди, которые хотели изгнать индейцев из города. Ее подстрекали к тому, чтобы она распространяла ложь и обвинения. Но Создатель на любит таких безобразий. И вот, как раз перед Днем Благодарения, ее изгнали из города. А индейцы остались. Навсегда.

Глава 31

“Аборигенный” означает исконный. “Аборигены” - коренное население определенной местности. Этот термин обычно применяется к народам с примитивной культурой.

Употребляя термин “аборигены”, американцы чаще всего представляют себе племена Африки или джунглей Амазонки. Однако Америка имеет своих собственных аборигенов - американских индейцев.

Группа аборигенов Америки была одной из 130 подобных групп, представленных на международной конфедерации в Женеве (Швейцария) в 1981 г, где собрались аборигены со всего земного шара, со всех континентов, кроме Атлантиды. Целью этой конференции было привлечь внимание к отчаянному положению аборигенов в борьбе за существование, за выживание.

В отчете конференции, составленном рабочим комитетом Организации Объединенных Наций, говорится:”Корень всей проблемы заключается в том, что аборигены лишены права на их землю”. Конференция обвинила международные корпорации, которые в погоне за прибылью захватывают земли аборигенов, лишая их права на самоопределение, уничтожая традиционный образ жизни.

Конференция предостерегала от пагубных влияний гонки атомных вооружений на жизнь и земли аборигенов. Участники конференции просили включить вопрос об аборигенах в повестку дня конференции Организации Объединенный Наций в 1983 г. Они просили также и создании рабочей группы, которая бы обладала возможностью собирать инфорамацию, выслушивать заявления аборигенов и расследовать наиболее сложные ситуации, возникающие в мире.

Я упоминаю об этом, потому что народ Голден Хилл участвует в этих акциях.

С тех пор состоялось новоселье и в подвале нашего бревенчатого дома появился музей, много людей посетило эти четверть акра. У меня есть книга записей посетителей, в которой расписались люди, приехавшие со всего света. В ней оставили свои имена арабские шейхи, прибывшие из Средней Азии, чтобы познакомиться с первыми американцами. Коренными американцами.

В книге расписались ученые из Нидерландов. Эти ученые каждое лето приезжают к нам из Европы. Они хотят проследить пути голландских купцов по этой земле в дни моих предков. Хотят изучить влияние своих земляков на жизнь американцев.

Эту группу возглавляет Франц Войцеховский. Он пишет книгу на голландском языке и хочет включить в нее историю племени Голден Хилл племени погассет.

Было бы хорошо, если бы американские ученые почаще проявляли подобный интерес и писали правду о давних временах, когда мои предки потеряли свою землю.

Я работал и с другой группой иностранцев - Де Кивас.

Де Кивас обосновались в Бельгии и Нидерландах. Это рабочая группа, которая представляет судебные дела индейцев Международному Совету по Правам Человека в Женеве. Они пытались использовать в качестве претендента договор, заключенный народом сиу с правительством Соединенных Штатов. Сиу позволили проложить дороги на запад через земли своей резервации. Но договор в основе своей оказался обманом. Началась борьба, но все кончилось там, что сиу потеряли свои земли.

В подобных случаях Де Кивас работают ради достижения истины. Я сделал для Де Кивас бисерный пояс с головой бизона посередине. Когда у меня есть время, я занимаюсь только работой в нашем музее. Подобные пояса используют теперь только в качестве украшений. Раньше их использовали во время обрядовых церемоний и при заключении соглашений и договоров.

Как видите, наш маленький пятачок земли в четверть акра вызывает значительный международный интерес. Я надеюсь, что этот интерес поможет положить конец невидимой войне.

Вы можете помочь. Тем, что знает правду. Тем, что расскажете правду другим. Вы можете приехать в резервацию. Посмотреть музей. Послушать магнитофонные записи, сделанные учеными. Можете посмотреть, как выглядит традиционный бревенчатый дом. Я уже ушел на покой и обычно нахожусь здесь, в резервации на Шелтон-роуд, напротив Шеврон-стэйшн. Я всегда на месте, кроме первого и третьего вторника каждого месяца. В эти я работаю с заключенными в тюрьме Сомерс, Коннектикут. Я член и советник организации по работе с заключенными-аборигенами. Посещаю их и стараюсь помочь. Приношу с собой священный барабан и священную трубку. Рассказываю нашу историю. Индейцы и неиндейцы воспринимают это с благодарностью.

Я работал с заключенными в исправительном отделении в Хантингдоне, Пенсильвания; в федеральном исправительном доме в Льюисбурге. Работал я ближе к дому, в совете по борьбе с алкоголизмом в районе Бриджпорта. Кроме того, я был консультантом и учителем начальных классов Бриджпорта по программе индейского образования. Я инициатор этой программы. Я также являюсь членом Совета национальных меньшинств департамента по работе с престарелыми.

Все это занимает немало времени. Работа эта необходима. Но если вы попытаетесь, то найдете меня здесь, в резервации.

Приезжайте. Встречая вас, я скажу: ”Saygo”. Это значит:”Добро пожаловать! Желаю вам доброго здоровья!” А когда вы будете уезжать, я скажу вам:”Onenh” - “До тех пор, пока тропы наши не сойдутся снова”.

Послесловие

Вслед за победой племени в суде весной 1984 г. произошли события, поставившие под угрозу права индейцев штата Коннектикут.

Сенатор Лоуэл Уйкер, действуя по просьбе совета городского управления Норт-Стонингтона, провел расследование вопроса юрисдикции штата в отношении индейских резерваций. Расследование было проведено из-за разногласий между соперничающими группировками в племени восточных пекотов.

Обсуждая этот вопрос с прокурором Соединенных Штатов и прокурором штата Коннектикут, сенатор Уэйкер пришел к выводу, что криминальная юрисдикция штата распространяется на территории индейских резерваций, и полиция штата должна контролировать криминальные действия между спорящими группировками племенами пекотов на территории их резервации. Власти штата Коннектикут поддержали сенатора.

Кеннет Пайпер, сын вождя Большого Орла, стоящий во главе резервации Голден Хилл в Колчестере, Коннектикут, провел демонстрацию индейцев Новой Англии в знак протеста против решения штата. Племена собрались в резервации Голден Хилл для молитвы и обрядовых танцев, намереваясь убедить власти штата в том, что индейцы собираются оказать штата в том, что индейцы собираются оказать сопротивление вмешательству полиции в их дела.

“Все то, за что индейцы боролись в 50-ых, 60-ых и особенно в 1976 г.,- сказал Кеннет Пайпер одному из репортеров, - теперь у нас забирают”. Он заявил, что индейцы заслужили право на независимость и они “действовать как независимая нация”.

Таким образом, вопрос о юрисдикции был открыт опять, и индейские племена продолжают ссорится между собой, как это было триста лет назад, когда они пытались объединиться, чтобы противостоять власти белого человека.

Клод Клэйтон Смит

Сlaude Clayton Smith“Quarter-Acre of Heartache”

Вернуться в раздел "БИБЛИОТЕКА" ⇒